Вместо предисловия

Не ищите на карте Москвы Синяевский район — его нет, так же как нет и прилепившегося к кольцевой дороге поселка Рузаевка с его знаменитым магазинчиком № 666, надежно прикрытым со всех сторон — как ментами, так и бандитами.

В то же время подобные события могли происходить, и, возможно, даже происходят сейчас в любом из криминально-спальных районов российской столицы.

«Любое совпадение имен и событий этого произведения с реальными именами и событиями является случайным» — этой стандартной формулировкой авторы обычно снимают с себя ответственность за причудливые выверты своей разыгравшейся фантазии.

Фантазии, как, впрочем, и сны, в той или иной степени неизменно основываются на действительности. Это общеизвестный факт. Паразитируя на реальности, писатели, как стервятники падалью, кормятся сомнительными плодами своего воображения, которое, несмотря на все их старания, до реальности все же катастрофически не дотягивает.

Именно поэтому мне бы хотелось принести свою глубокую и искреннюю признательность всем, кто в ответе за бурную российскую действительность, а именно реально существующим продажно-честным ментам, «отмороженным», но принципиальным бандитам, генералам российской армии, втихаря толкающим оружие чеченским боевикам, воинствующим лесбиянкам шоу-бизнеса и прочим «борющимся за место под солнцем» достойным россиянам. Благодарю вас за то, что вы есть, потому что без вас не могла бы появиться на свет эта книга.

Лолита бесшумно двигалась вдоль почти незаметной в темноте кромки тротуара. Иногда она замирала, прислушиваясь к доносящимся со всех сторон шорохам ночи. Под покровом ночного мрака самые обычные звуки приобретали некую мистическую таинственность. Щеки коснулся мягкий порыв теплого летнего ветра. Он принес с собой негромкий перестук колес ненадолго затормозившей на платформе Рузаевка электрички. Призрачный зов далекого гудка. Собачий лай, доносящийся с озера. И — совсем рядом — соловьиное пение.

Тело Лолиты напряглось. Она повернула голову, четко локализуя источник звука. Соловей сидел на невысокой березе, растущей на заднем дворе магазина.

Так же бесшумно Лолита свернула в сторону, скользнула вдоль недавно оштукатуренной стены и остановилась под освещенным тусклой лампочкой номером 666. Число Антихриста. Три шестерки — универсальный символ мрака и зла, символ греха и погибели.

Лолита понятия не имела о том, что шестерка была единственным совершенным четным числом, то есть числом, равняющимся сумме своих простых делителей. Она равнодушно скользнула взглядом по зловещему сочетанию цифр.

Прислушиваясь к самозабвенным трелям невзрачной серой птички, Лолита сделала несколько осторожных шагов вперед и замерла, изогнув тело в грациозно-хищной позе. Ее бедра напряглись, сердце забилось сильнее, а дыхание стало легким, поверхностным и почти неощутимым.

Греховно-сексуальный призыв соловья, в течение веков и тысячелетий вдохновлявший влюбленных и поэтов, вызывал у нее совсем другие чувства. Лолита думала о смерти. Думала? Наверное, нет. Картины, возникающие в ее голове, сложно было назвать мыслями. Ее сознание генерировало некие иногда смутные, а иногда сладострастно-мучительные образы, от которых кровь пульсировала в висках, надпочечники выбрасывали предельные дозы адреналина, а молодые упругие мышцы напрягались до судорог.

Кровь… Лолита обожала вкус и запах свежей крови. Кровь и предсмертная агония. Песнь соловья — символ торжества жизни — напоминала ей о крови и о смерти. Ее захлестнуло нестерпимое желание прямо сейчас ощутить последний трепет еще живой плоти, услышать предсмертный крик, исполненный невыразимого ужаса и боли.

Крик жертвы неизменно наполнял Лолиту ликованием, исходящим из самых темных и потаенных глубин ее существа. На несколько секунд она словно сливалась с умирающим в безумном смертельном оргазме. Потом ликование оставляло ее, сменяясь расслабленной умиротворенностью, вкрадчиво-обманчивым благодушием хищницы.

  1