Последние отзывы

  118  

— Что ж, — помолчав, не сразу отозвалась женщина. — Вы принесли хорошую весть. Оскар выдержал три года каторги. Правда, осталось еще семь. Но… русские наступают быстро! Я его хочу видеть. Если я только пойму, что работать здесь мне уже невозможно, я тоже переберусь к вам в Финмаркен.

— Хорошо, фрекен. Меня вы найдете через пастора. А мне уже пора. Надо спешить. Свинья должна быть зарезана…

Вошел хозяин фермы — степенный пожилой крестьянин, женатый на русской женщине, которую он вывез из Петрограда еще до революции в России. Оккупация Норвегии совсем запутала старика: один из его сыновей сделался «пепперманом» и пошел служить Квислингу, а немцы предложили отцу развестись со старухой женой.

— Это безнравственно, — говорил старик, — разводиться с женой на старости лет. Что скажет король, когда он вернется?..

Ненависть к немцам, любовь к жене и уважение к королю, который сейчас находился в Лондоне, — все это вместе взятое заставило старика выбрать для себя единственно правильный путь: он стал помогать борцам Сопротивления.

— Сегодня, — сказал крестьянин, раздвигая груду молочных бидонов, — опять будет говорить король. Ему сейчас так же скверно, как и нам всем. Надо послушать старика…

Передачу из Лондона они поймали только на середине. Усталым голосом король говорил:

— Я благодарю всех, кто сражается сейчас, выполняя свой долг перед родиной. Пусть каждый норвежец почувствует рядом со своим плечом мужественное плечо своего друга — русского солдата, который идет к нам на помощь. Пусть же первый русский солдат, шагнувший на нашу священную землю, станет лучшим вашим гостем! И я прошу вас чтить память героев, которые отдали свою жизнь за нашу родину. Да защитит Господь нашу прекрасную страну!..

Король тяжело вздохнул, и на смену его речи вступила торжественная музыка норвежского гимна:

Мы любим этот край, его лугов простор, леса, граниты скал над пенящейся влагой. Как сладостен приют меж неприступных гор сердцам людей, пылающих отвагой!..

— Я хочу проститься под эту музыку, — сказал Дельвик.

Вскоре он уже летел на лыжах по длинному и ровному, как доска, горному спуску, окончание которого терялось где-то в морозной дымке. Стадо оленей паслось в отдалении около леска, обозначившись на белом горизонте группами серых точек. Со стороны немецких кордонов доносилась тихая игра на флейте.

Горный уклон быстро катил его в глубину пограничной долины, скорость бега стремительно возрастала. Из-под острых лыжных лезвий, срезанная на поворотах, тонкими пластами вылетала снежная пыль.

Шорох скольжения постепенно переходил в тонкий протяжный свист. Это был уже не бег, а полет, почти парение…

Первая очередь из автомата прошлась над самой головой. Забегая наперерез лыжнику, неслись под уклон две оленьи упряжки. «Заметили!» Дельвик пригнулся на корточки, чтобы уменьшить сопротивление воздуха. С левой стороны он увидел немецкого офицера на лыжах. Офицер что-то кричал ему, ловко выписывая на снегу гигантские зигзаги.

Пограничные столбы уже были невдалеке, и немцы усилили огонь. Дельвик не стал тратить время на увертывание от пуль, не стал петлять зайцем — он раскинул руки для равновесия и продолжал парить в стремительном спуске. Еще несколько очередей, мимо пронеслись пограничные знаки, и — хлоп! — он кубарем скатился под ноги весело хохотавших пограничников. Шведские солдаты уже давно наблюдали за этой погоней, и у них даже работал тотализатор.

— Вставай, парень, — сказал один из них, помогая Дельвику подняться. — Я выиграл на тебе четыре бутылки пива. Пойдем в пещеру и разопьем их вместе…

Немцы в страшном разгоне едва не перескочили границу и теперь стояли в двух шагах рядом, наблюдая за Дельвиком. Норвежец отряхнулся от снега, помахал рукой офицеру.

— Я еще вернусь! — сказал он. — Вы только не путайте меня с контрабандистом. Я вернусь, и… Свинья будет зарезана!

Немецкий офицер рывком пересек границу, воткнул в снег лыжные палки.

— Я только до ларька, — сказал он шведским пограничникам. — Мне хотелось бы купить сигарет!

И, проскользив на лыжах мимо Дельвика, он злобно бросил ему прямо в лицо:

— Твое счастье! В другой раз не уйдешь…

Ночь застала Дельвика уже в купе полярного экспресса, с воем и грохотом летевшего на север в сторону озера Турне-Треск. Где-то там (он еще не знал — где) Дельвику суждено снова перейти границу, чтобы выбраться в провинцию Финмаркен и встретиться с русским другом.

  118