5 
Сухо лязгнул отпирающийся замок, я вошла в камеру, и тюремная дверь защёлкнулась за моей спиной.
— Тараканы! — пожаловалась Адела. — Ты только посмотри, какие здесь тараканы!
— Где? — спросила я.
— Да хотя бы там, на матрасе.
— На матрасе?
Неожиданно я поняла, что если бы в этот момент в камере появилась добрая фея и предложила мне выбирать между всеми сокровищами мира и тюремным матрасом, я бы, не задумываясь, предпочла матрас.
Он лежал прямо на полу, и по нему, шевеля длинными усами, неторопливо прогуливались чудовищных размеров чёрные тараканы.
— Матрас… — слабым голосом произнесла я, блаженно опускаясь на грязную засаленную ткань.
— Ирина! Что с тобой? — встревожено бросилась ко мне Адела.
— Всё в порядке. Мне нужно только поспать. Десять минут, не больше, хорошо? — пробормотала я и отключилась.
На этот раз мне снились кошмары. Велорикша с коротким японским мечом в руке гнался за мной по залитому водой рисовому полю. Ступни увязали во влажной земле, короткие шелковистые рисовые стебли щекотали лодыжки. Я упала, споткнувшись о камень. Меч вонзился в землю около моей шеи. Рикша, всей тяжестью навалившись на меня, вдавил меня в жидкую грязь. Я закричала.
— Что с вами? Успокойтесь! — услышала я английскую речь.
Надо мной склонилось смуглое лицо Сианона. Лейтенант индонезийской полиции крепко сжимал меня в объятиях.
— Что вы делаете? — возмутилась я.
— Он всего лишь пытался тебя разбудить, — объяснила Адела. — Мне это не удалось. Ты спишь уже три часа.
— Ой, простите, — пробормотала я, вспомнив, что, если я хочу помочь подруге, не стоит настраивать против себя представителей власти. — Вы очень любезны. Неужели я проспала три часа?
— Два часа сорок пять минут, — уточнил Ляо. — Похоже, перелёт здорово вас утомил.
— Какой кошмар! — расстроилась я. — Я же собиралась заняться поисками адвоката.
— Вашей подруге не нужен адвокат, — заметил лейтенант. — Она свободна. С неё сняты все обвинения.
— То есть как это — сняты все обвинения? — недоверчиво спросила я.
— Всё в порядке, — лучезарно улыбнулась Адела. — Они нашли другого подозреваемого.
— Значит, всё в порядке, — тупо повторила я. — Ты хочешь сказать, что я пролетела половину земного шара, чтобы услышать, что всё в порядке?
— Можно подумать, что ты не рада, — возмутилась Адела. — Ты прилетела сюда, чтобы помочь мне — и вот я свободна. Разве я виновата, что меня выпустили?
— Не виновата, — согласилась я. — Но почему-то это не мешает мне чувствовать себя полной идиоткой.
— Взгляни на это с другой стороны, — посоветовала подруга. — Зато ты побывала в Индонезии.
— А могу я узнать, кто этот подозреваемый? — обратилась я к лейтенанту.
— Она пишет детективы, — жизнерадостно пояснила Адела. — Из этого убийства может получиться отличная история.
— Никакой истории не будет, — жёстко сказал лейтенант. — Имя подозреваемого я не могу назвать до окончания расследования. А вам обеим я советую как можно быстрее покинуть страну.
— Наш самолёт вылетает завтра, — сообщила Адела.
— Как же так? — растерялась я. — Я же только приехала. Я даже не успела ничего посмотреть!
— Ничего. В следующий раз посмотришь, — утешила меня Адела. — Обещаю, что мы ещё приедем сюда вдвоём и облазим все острова вдоль и поперёк. А теперь пойдём отсюда. Мне просто необходимо срочно принять душ. У меня даже уши пахнут тюрьмой.
Чисто вымытая и благоухающая духами "Шалимар" Адела сидела напротив меня на открытой террасе бара при отеле "Пури Багус Ловина". В серебряном ведёрке со льдом тускло поблёскивала бутылка шампанского.
— Уф-ф! — вздохнула подруга, подливая шампанское себе в бокал. — Теперь, наконец-то, мы можем спокойно поговорить.
— Сгораю от нетерпения, — заметила я. — Мне не терпится узнать, кому же ты сделала харакири.
Адела залпом опустошила свой бокал и снова потянулась за бутылкой.
— А ты не слишком налегаешь на алкоголь?
— Только не веди себя, как моя мама, — поморщилась подруга. — Ты же знаешь, что я не поклонница спиртного. Но сегодня мне просто необходимо напиться. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти. Я хочу забыться и заснуть.
— Чтобы потом проснуться с тяжёлым похмельем, — напомнила я.
— Подумаешь, похмелье, — презрительно фыркнула Адела, приканчивая очередной бокал. — Похмелье — это ерунда.
5 
