24 
Я вообще не понял, чего он ломал комедию и строил из себя трусливого дурака. У Кли-кли с мозгами все в порядке, если нужно, то он без проблем обыграет в цранты[9] самого Арцивуса, а все, что сейчас сказал Угорь, гоблин и так прекрасно знал.
— Кстати, Гаррет, — обратился ко мне Кли-кли. — А зачем ты посоветовал мне улыбаться?
— У тебя улыбка дурацкая, — пожав плечами, ответил я
— И что? — не понял меня королевский шут.
— Ну… — протянул я и, не удержавшись, улыбнулся. — Когда у тебя дурацкая улыбка, ты становишься похожим на идиота. Улавливаешь?
Гоблин споткнулся на ровном месте, а Делер попросту подавился смехом. Пожалуй, это был один из немногих случаев, когда я побил Кли-кли его же картой.
Глава 3
ГНОМИЙ ЗУБ
Огромные бронзовые створки ворот Университета Ранненга, на которых был герб этого древнейшего и почтеннейшего заведения, выгравированный в виде раскрытой книги, переплетенной виноградной лозой, оказались приветливо распахнуты настежь и гостеприимно встречали всех тех, кто подходил к ним из парка, разросшегося между Верхним городом, Университетом и школой Ордена. Парк действительно был огромен, велик и прекрасен, и, очутившись в нем, у меня создалось впечатление, будто я попал в сказочный лес из детских снов, в которых дубы круглый год подпирают зелеными кронами небесную сферу.
Проводник провел нас в ворота, и мы свернули на одну из тенистых каменных дорожек, ведущую мимо седых зданий факультета в сердце Университета.
— Почему здесь так мало людей? — с интересом спросил Делер, озираясь по сторонам.
— Студенты или на практике, или сдают последние экзамены, или уже разбрелись на каникулы, почтенный. Все зависит от факультета, — пожал плечами паренек. — Видели бы вы, какие попойки здесь случаются в начале осени! А сейчас застой, как в старом болоте, к тому же центральное здание в той стороне Университета, почти все факультеты сейчас располагаются там…
— А этот ваш… — Делер пощелкал пальцами, вспоминая название. Лечебный факультет где?
— А! Лечебный факультет рядом с моргом, так что мы почти никого из студентов и не увидим, пока не придем на место.
— С моргом? — опасливо переспросил Халлас.
— Это на тот случай, если тебе зуб неправильно вы дерут, — поддел гнома Делер. — Чтобы труп далеко не тащить.
— Чего ты каркаешь, морда? — ругнулся Халлас. — Все ваше карликово племя такое, только каркать и можете. Все века каркаете, а мы за вас все шахты и штольни пробивали!
— Вы за нас?! Да вы ни одной достойной вещи своими руками сделать не сумеете! Мотыжниками родились, мотыжниками и умрете!
— Может, мы и мотыжники, но зато не воруем у других магические книги!
— И ничего мы не воровали! — возразил Делер. — Это наши книги!
— Хватит! — не выдержав, рявкнул Угорь. — Заканчивайте дрязги!
Как это ни удивительно, но слова Угря произвели на гнома и карлика точно такой же эффект, как ведро холодной воды на двух дерущихся котов. Халлас и Делер закрыли рты и грозно засопели.
Что бы ни говорил наш проводник, но все же мы встретили по пути нескольких студентов. Два бледных молодца, измученных то ли экзаменами, то ли обильной дегустацией молодого вина, прошли мимо нас, беседуя о том, есть ли сущность у света или свет всего лишь антитьма без права распада на составляющие.
Еще одна компания студиозов сидела на травке под деревьями и лениво перелистывала книжки.
— Это с литературного факультета, — перехватив мой взгляд, презрительно ответил наш провожатый. — Богема.
Кли-кли весьма картинно хрюкнул, услышав такое словечко.
— Чего ты хрюкаешь? — не удержавшись, спросил я у него.
— Он такие новомодные словечки знает, — хмыкнул гоблин. — Прямо хоть в профессора его определяй.
Не знаю, чему он удивляется — мир не стоит на месте, науки развиваются, и вскоре обычный сиволапый крестьянин будет не только знать, что означает слово богема, но еще и напишет трактат "О филологических изысканиях нецензурной лексики, встречающейся в южных районах Валиостра".
Гномы нашли секрет пороха, разработали печатный станок, ходят слухи, что сейчас они мастерят у себя в шахтах какой-то паровой котел. Пройдет сто лет, и уже никого не удивит, что книги написаны не от руки, а набраны на печатном станке. Авось, через тысячу лет люди еще и летать научатся.
24 
