20 
— Что именно?
Действительно ли ему интересно или это очередная уловка, способ заставить ее раскрыться, обнаружить свои тайные слабости?..
— Мне хотелось бы писать для коммерческих радио— и телепередач, рекламных журналов, нечто в этом роде.
Он кивнул и тут же сменил тему:
— А этот мистер.., э-э.., как там его.., ну, Велш. Он вам нравится? Она пожала плечами:
— Да ничего. Начальник как начальник. Правда, иногда кажется немного странноватым, но ведь и он может подумать обо мне то же самое… — Попытка пошутить провалилась. На лице Джейса сохранялось все то же безразличное выражение.
Эта столь несвойственная ему сдержанность заставила Кэтрин занервничать, и она спросила:
— А чем вы занимаетесь в своей нефтяной компании? Выкачиванием нефти?
— Нет. Я стараюсь, иногда не безуспешно, разыскать эту самую нефть. Я геолог. Работаю на фирму “Санглоу”.
— Геолог? Мне никогда прежде не доводилось встречать геологов! — воскликнула Кэтрин с неподдельным интересом.
— Ну вот вам и представился случай познакомиться с одним из них поближе. — В глазах Джейса затанцевали озорные огоньки, и он опустил ей руку на колено.
Этот жест настолько смутил Кэтрин, что на мгновение она даже лишилась дара речи. Затем, словно не своим голосом, спросила:
— А как.., как становятся геологом? Джейс засмеялся и убрал руку.
— Учился в Аризоне, Нью-Мехико, в Техасе одно время тоже. Неподалеку от Хьюстона. Потом, к ужасу моей матушки, жил какое-то время в резервации, среди индейцев. Проводил там исследовательскую работу, разные эксперименты. И страшно любил пугать ее жуткими россказнями об охотниках за скальпами и ритуальных танцах войны у костра. — Он сделал паузу и подмигнул Кэтрин. — На деле мне довелось стать свидетелем только одного ритуального танца, призывающего дождь во время засухи…
Кэтрин не могла удержаться от смеха, представив чувства Элеонор Мэннинг, гранд-дамы высшего денверского общества. Как, должно быть, претила ей сама мысль о том, что ее родной сын живет среди индейцев! Но смех тут же оборвался, лицо стало серьезным, и, немного помолчав, она спросила:
— Как вы нашли меня, Джейс?
— Как видите, нашел и нахожу удивительно красивой и совершенно обворожительной. — Голос звучал нежно, комплимент был призван обезоружить, но она не позволила сбить себя с толку.
— Пожалуйста, хватит играть словами! Речь идет о будущем Эллисон, и мне не до шуток.
Он тут же стал серьезным.
— Простите, вы правы. — Глубоко вздохнув, Джейс перевернулся на спину и заложил руки за голову. — Вы ловко замели следы, Кэтрин. Я уже было совсем отчаялся, но тут Элси упомянула о вас и Мэри. Я сидел дома, у себя в комнате, а она зашла прибираться. Начала болтать о Мэри, о том, какая она была милая, славная и несчастная. По всей видимости, они с Элси были дружны. Так вот, потом вдруг она упомянула, что единственным настоящим домом, который знала Мэри, был ваш дом в Денвере. А затем сказала: “Вообще-то девочки родились в Техасе”. Я ухватился за эту последнюю фразу и спросил, не знает ли она, где именно. Она стала припоминать и никак не могла. Но я был настойчив, и наконец Элси вспомнила.
Он глубоко втянул воздух, отчего грудные мышцы вздулись буграми, а живот стал казаться еще более плоским. Кэтрин торопливо отвела взгляд — ее смутило, что при этом движении пояс плавок слегка отделился от тела.
Джейс пожал плечами.
— У меня появилась ниточка, и ч ухватился за нее. И еще просто повезло — в том смысле, что как раз в это время наша компания решила начать пробное бурение на нефтеносном участке в восточном Техасе. Я провел здесь три дня, прежде чем решиться появиться у вашей двери вчера утром. Все эти дни вы находились под самым пристальным наблюдением, мисс Эдамс, — и он улыбнулся.
Кэтрин отвернулась и стала глядеть на озеро, а Джейс тихо продолжил:
— Ваш дом в Денвере продан. Я напал на след агента по недвижимости. Эта дама поместила все деньги от продажи в банк на имя Эллисон, согласно вашим инструкциям.
— Прекрасно, — вставила Кэтрин. Джейс сел на одеяле и спросил:
— А позвольте узнать, на что вы живете, Кэтрин?
Метнув в его сторону беглый взгляд, она ответила с вызовом:
— Если бы я хоть на миг усомнилась в том, что не смогу должным образом заботиться об Эллисон, то никогда не увезла бы ее из Денвера.
— Я вас ни в чем не обвиняю. Откинув прядь медово-золотистых волос, упавшую на лицо, она ответила:
20 
