137 
— О! — Он подождал немного, а потом улыбнулся. — Похоже, я прошел тест. Несмотря на то что мой отец избивал жену, а мать была шлюхой.
— Это не твоя вина.
— Говорят, что яблоко от яблони недалеко падает.
— Но не в этом случае.
— Я тоже оказался испорченным.
Она покачала головой и хотела сказать что-то еще, но в это время включился холодильник, и в пустом доме его тихое гудение показалось таким громким, будто завизжала циркулярная пила. Лаура вздрогнула. Грифф коснулся ее руки.
— Это всего лишь холодильник. Все в порядке. Пошли.
Он взял ее за руку и повел за собой из кухни в гостиную, где из-за опущенных штор было гораздо темнее.
— Ты жил здесь все это время? — она по-прежнему разговаривала шепотом.
— После бегства из дома Тернера.
— Они тебя спрятали?
— Не совсем. Они не знают, что я здесь. Недавно я навещал Элли. Она рассказывала о поездке на Гавайи. Наверное, они там. В любом случае я пришел сюда, готовый отдать себя на милость Миллеров. Но мне не пришлось этого делать.
— Ты можешь это сделать, когда они вернутся.
— Могу, — кивнул он. — Уверен, что Коуч вышвырнет меня вон. По крайней мере, их не обвинят в том, что они укрывали меня. Жаль, но я не могу включить свет. Соседи знают, что они уехали, и будут присматривать за домом. Здесь такой район. Будь осторожна. Я должен закрыть эту дверь. — Он прикрыл дверь из гостиной в коридор, и в комнате стало совсем темно.
— А Родарт не догадается искать тебя тут?
— Не сомневаюсь, что уже догадался, и, скорее всего, сюда периодически наведывается патрульная машина. Но когда он узнал, что Миллеры уехали, то решил, что меня здесь быть не может. Кроме того, он знает, что Коуч теперь не выносит одного моего вида. Я надеялся, что все это прояснится до того, как они вернутся из отпуска, и они никогда не узнают, что я воспользовался их домом. — Он тихо засмеялся. — Хотя Элли все равно догадается. Я пытался убирать за собой, но она превосходная хозяйка.
— Это в их машине мы ехали?
— Да, это их вторая машина. Ею редко пользуются. Я угнал ее из гаража посреди ночи и поставил на стоянку у того ресторана. Я приходил и уходил пешком. Соседи думали, что машина по-прежнему в гараже.
Держась за стену, он дошел до двери в свою спальню.
— Иди сюда.
Когда они оказались внутри, и дверь за ними плотно закрылась, он отпустил ее руку и ощупью пробрался к столу. Нащупав настольную лампу, Гриф включил ее. Они зажмурились от внезапного света.
— Примитивно, но действенно, — он кивнул в сторону окна, выходившего на задний двор.
Грифф натянул одеяло на оконную раму и закрепил его скотчем, чтобы не осталось ни малейшей щелочки.
— Снаружи видны только закрытые жалюзи.
— Гениально.
— Это от отчаяния.
На столе лежал ноутбук. Грифф включил его. Он нашел его в спальне для гостей. Коуч не любил компьютеры, утверждая, что с ними «чертовски сложно обращаться», и Грифф предположил, что к поколению электроники примкнула Элли.
Пока компьютер грузился, Грифф наблюдал, как Лаура обходит комнату, рассматривая фотографии, призы, газетные вырезки и другие реликвии его жизни в пятнадцатилетнем возрасте.
— Ты рано начал.
Она рассматривала его фотографию, где он был еще слишком юн, чтобы бриться. Он стоял, опустив одно колено на футбольное поле, в форме и щитках со шлемом подмышкой, придав лицу нахальное выражение. Фотографии и призы рассказывали о его футбольной карьере, с юношеских лет до той памятной игры плей-офф с «Рэдскинз».
— Ты ведь любил футбол?
— Да.
— Ты жалеешь о том, что сделал?
— Ты и представить себе не можешь, как. — Он посмотрел на экран компьютера. Это была не самая новая и быстродействующая модель — программы все еще загружались. Лаура присела на край кровати и сложила руки на коленях, как будто приготовилась слушать.
Грифф взглянул на фотографию в рамке, где был запечатлен он сам в тот момент, когда отдавал пас. Тогда они выиграли чемпионат штата среди старшеклассников. Команда Коуча. Школа устроила парад в их честь после возвращения из Хьюстона, где они играли на стадионе «Астродоум». Это был самый яркий день в жизни Гриффа.
— С самого первого дня ты понимаешь, что это не будет продолжаться вечно, — сказал он. — Даже если ты станешь профессионалом, все равно это ненадолго. В тридцать ты уже старый. В тридцать пять ветеран. И это при условии, что сумеешь избежать серьезных травм. Или вообще останешься жив. Каждый раз, вводя мяч в игру, ты искушаешь судьбу.
137 
