8 
– Ребят, скажите, жива ли Мария Полукайнен?
– Это которая не по-русски молилась?
– Да-да…
– У них ещё три девчонки росли… Померли они с голодухи все.
Совсем малая девчушка, зябко переступая босыми ножонками на стылой земле, широко раскрыв бусины своих карих глаз, с надеждой в голосе спросила:
– Дяденька, вы солдат?..
Отвёл глаза и не нашёлся ответить. Обречённо, будто перед казнью, развернулся и побрёл обратно, прочь из чужой деревни.
Иссохла душа. Помертвела…
Заросший берег деревенского озера…
Дальше ноги не понесли. Куда? Зачем? С самого детства цеплялся за жизнь, уворачивался, затаивался, гнулся – потому что каждую минуту надо мной висела Смерть. Некогда было сомневаться и мешкать.
И вот, кажется, вырвался, гладко проскользнул: больше ничто не угрожает. Исчезли оковы, решётки, стены, неволя. Всё. Вообще стал не нужен никому.
Была возможность – не захотел стать гордой птицей. Вот.
* * *
Полёт летучей мыши наткнулся на чёрную бесконечную пустоту.
Его тело случайно обнаружили мальчишки. К мостику ламбушки была привязана верёвка. (Вода в ноябре студёная, купаться давно никто не ходил.)
Всей гурьбой за верёвку потянули и вытащили. На спине у него был заплечный мешок, туго набитый камнями. На самом дне, под чёрными скользкими булыжниками, лежали погнутый котелок и алюминиевая ложка.
* * *
Ленинградская область, деревня Горелово, 1949 год
8 
