Лёгкий, ненавязчивый романчик 
108 
- Какое еще «может»?! - аж покраснел Колобков. - Обязательно уплывем! И никогда-никогда не вернемся! А Матильда пусть тут спокойно царствует. Чего ты так переживаешь, Зинк? Смотри, какой у меня теперь тесть знатный - аж целый вождь!
- Подожди-ка! - резко осушила слезы его жена. - Это что же выходит - этот папуас теперь мой ПАПА?!
- Ага, - довольно кивнул муж. - А чего - нормальный мужик, серьезный… Я его как увидел, с первого взгляда понял - выпивает.
- Все равно жалко… - снова захлюпала Зинаида Михайловна.
- Вот чего действительно жалко, так это того, что у нас теперь поварихи не будет, - посерьезнел Колобков. - Придется теперь тебе стряпать, Зинулик, больше некому.
После этих слов супруга зарыдала еще громче.
- Серге, а Серге, - подозвали Чертанова. Он обернулся и увидел двух рослых воинов, удерживающих подмышки худенького старичка со слезящимися глазами. - Вот - Комбута-отшельник, мы привели.
- Ну а мне-то он на черта? - равнодушно зевнул сисадмин. - Шефу его отдайте.
- Вождь Колобко не понимает, что мы говорим.
- Еще бы - он тупой, как валенок… ай-й-й!!!
- Так вот как ты за моей спиной обо мне говоришь… - удовлетворенно прошипел Петр Иванович, только что отвесивший подчиненному смачный пендель. - Вот как ты обо мне нехорошо думаешь… Серега, Серега… Нельзя так о начальстве нехорошо - любить надо начальство, уважать надо начальство… А мне чего-то кажется, что ты меня не любишь…
- Люблю! - с трудом уклонился от следующего пинка Сергей.
- Не-е-е-е, не любишь ты меня, Серега… - грустно покачал головой шеф. - Это вон вождь Матильду любит - он на ней женился…
- Что ж мне - на вас жениться?!
- Так, ну хорош уже юродствовать, - посуровел Колобков. - Развел тут, понимаешь, голубизну. Давай, толмачь мне, об чем тут речь идет. Это что за старичок-боровичок тут болтается?
- Поставьте его на землю, - перевел воинам Чертанов.
Мбумбу послушно отпустили Комбуту-отшельника. Тот потерял равновесие и упал на колени. Колобков довольно захрюкал.
- Петр Иваныч, а как вы поняли, что я сказал? - задумался Чертанов. - Я же про валенок на папуасском говорил…
- Интуиция хорошая. И слов я уже штук двадцать выучил: замбуки - умный, замбуки-по - дурак. А «валенок» ты вообще на русском произнес.
- А у них такого слова нет…
Комбута-отшельник с трудом поднялся на ноги и заискивающе ухмыльнулся. Он не был чумбуи-леки, тем не менее считался «человеком второго сорта» - из-за того, что плавал с пиратами. Следовательно, автоматически считался «кандидатом в чумбуи-леки» - корабли чужаков грязные, нечистые, там очень легко подцепить скверну. Доказательств, что Комбута ее все-таки подцепил, ни у кого не было, но и сказать с уверенностью, что он чист, тоже никто не мог.
- Так ты, значит, и есть Комбута? - спросил Чертанов.
Отшельник угрюмо засопел. Старый недоумок-шаман любил разбрасываться чужими именами. А где гарантия, что эти белые люди - не колдуны или злые духи? А вдруг, зная имя Комбуты, они теперь нашлют на него черные чары?
А узнав, что белые люди разыскивают Тур Ганикта, Комбута затрясся всем телом и начал нервно хихикать. Потом свернулся калачиком, зажал голову меж коленей и заявил, что ничего не знает и ничего не скажет. Хоть режьте - ничего не выдавите.
Колобков сунул ему сто баксов. Но эта мера, превосходно работающая с гаишниками, тут оказалась совершенно бессильной. Белая деньга-ракушка тоже не помогла - страх оказался сильнее жадности.
- Если отдашь эту плоскую и зеленую мне, я его уговорю, - подкрался сзади шаман. Он почему-то с большим интересом смотрел на купюру. Хотя и так уже успел получить целую пачку самой разной валюты.
Колобков пожал плечами и отдал доллары Ролрупе. Тот поковырял бумагу, удивляясь необычному материалу, зачем-то плюнул на нее (причем попал точно в лицо президенту), а потом спросил:
- Серге, а что значит этот символ?
- Это доллар, - сердито ответил Чертанов. - Он ничего не значит.
- Знак доллара - это два мелькартовых столба, перевитых лентой. Он символизирует выход в неизведанное пространство, - разъяснила всезнающая Светочка. - Между прочим, нарисовал его в таком виде русский художник!
- Правда?! - поразился Колобков. - А какой?
- Не помню… - виновато потупилась Света. - Папа, а бабушка что - правда здесь, на острове останется?
- На-ве-ки! - с наслаждением отчеканил отец. - На веки вечные!… эх, а хорошо же звучит! Слышь, Серега, а чего это мы отвлекаемся? Ну-ка, переводи этому папуасу, что я с ним тут ваньку валять не буду - пусть говорит, а то я сейчас Гену натравлю, он из него живо все дерьмище выбьет!
108 
