очень нудно 
29 
— Я расстегнул… это, чтобы вам было легче дышать, — с трудом откашлявшись, проговорил Макки.
Оглядев себя, Кари беспомощно пискнула и подняла на него разъяренный взгляд. Дыхание, только что бывшее таким ровным и легким, внезапно стало прерывистым. Поправив прическу и прошептав ругательство, она отвернулась, чтобы не видеть эту мерзкую рожу.
Кари опустила ноги с дивана на пол, но встать не смогла. Голова ее все еще кружилась.
— Вы… вы… — У нее не было слов, чтобы сказать, что она в эту минуту думает о нем. Непослушными пальцами она пыталась застегнуть перламутровые пуговки на груди.
Хантер Макки опять виновато заглянул ей в лицо.
— Послушайте, Кари, я очень сожалею. Обо всем, что случилось. В зале суда вы упали в обморок, и я принес вас сюда. Я… Вы… — Он беспомощно пожал плечами.
Кари снова попыталась встать, но ноги под ней подкосились. Макки попытался было поддержать ее, однако она испуганно отстранилась от него, как от прокаженного.
— Не прикасайтесь ко мне, — грозно зашипела она. — Попробуйте только прикоснуться ко мне хоть еще один раз, и я…
— Умоляю вас, Кари, не надо. Понимаю, вы только что приняли меня за кого-то другого. Что я воспользовался ситуацией…
— И воспользовались на славу. На всю катушку воспользовались. Вы и тут своего не упустили, черт вас возьми! — Ее грудь бурно вздымалась от гнева. — Послушайте, вам еще не надоело измываться надо мной? Ведь вы…
Внезапно дверь открылась, и в комнату ввалился Пинки, похожий одновременно на ангела мщения и пьяного забулдыгу из дешевой комедии. Его желтые волосы, стоявшие дыбом, образовывали над розовой головой нечто вроде светящегося нимба.
— Слава богу, Кари, ты здесь! — заголосил он с порога. — А я уж думал, не найду тебя.
— Закройте дверь, — с неожиданным хладнокровием велел ему Хантер. — Кто-нибудь еще знает, что мы здесь?
— Нет. Там такое творится — чертям тошно. К вашему сведению: защита отказалась от допроса Кари. Чтобы вы, господин окружной прокурор, выглядели последним сукиным сыном. Так что примите мои поздравления, — добавил Пинки с нескрываемым удовлетворением. — Судья объявил перерыв. Как ты, крошка моя? — обеспокоенно склонился толстяк над Кари, вглядываясь в ее лицо. Его пухленькие ручки ощупывали ее ладони и плечи, словно желая убедиться, что она не ранена.
— Пожалуйста, Пинки, уведи меня отсюда. — Она бессильно прильнула к нему, и он помог ей подняться на ноги.
— Он что, ваш друг? — осведомился Хантер.
Однако Кари лишь смерила его презрительным взглядом и подняла с пола свой жакет.
Тогда прокурор обратился к Пинки:
— Мисс Стюарт плохо себя чувствует.
Глаза толстяка забегали. Он обеспокоенно смотрел то на Кари, то на Хантера Макки. Острое чутье подсказывало ему, что дело тут нечисто. Ему с самого начала очень не понравились методы прокурора. Так свидетелей не допрашивают. По правде сказать, поначалу у Пинки даже руки зачесались набить Макки морду за то, как этот сукин сын бомбил Кари вопросами, ставящими под сомнение моральные качества Уинна.
Но затем тот же Макки подхватил ее на руки и унес, спасая от еще больших неприятностей. Это тоже было необычно: прокурор ставил на карту все, даже собственную репутацию. Нет, все-таки, пожалуй, нельзя видеть в Макки только плохое.
— Меня зовут Пинки Льюис, — с достоинством представился он. — Директор службы новостей Даблъю-би-ти-ви. И друг Кари. Хотя в последнее время чаще приходится выступать в роли ее охранника.
— Думаю, ей следует показаться врачу. Она слишком долго пробыла без сознания.
— Пойдем, Пинки, — пробормотала Кари.
— Дело ясное, я сам позабочусь о докторе, — успокоил Хантера Пинки. — Говорил я ей: незачем тебе тащиться в суд сразу после…
— Пинки! — предупреждающе воскликнула Кари. За долгое время это было в ней первым проблеском жизни. До сих пор казалось, что она вот-вот снова впадет в забытье.
— Сразу после чего? — пошел за ними по пятам, словно ищейка, Хантер, в то время как телевизионный начальник и его подчиненная медленно ретировались к выходу.
Пинки уже открыл дверь, но остановился на пороге, вопросительно посмотрев прокурору в глаза. Этот человек только что устроил над Кари публичную расправу. И все-таки, кажется, какие-то крупицы совести у него остались. Что ж, пусть узнает, коли так неймется.
— Сразу после выкидыша, — твердо произнес Пинки, не обращая внимания на протесты Кари. — Три дня назад она потеряла ребенка. Ребенка Томаса Уинна.
29 
