очень нудно 
106 
— Я этого не делаю только потому, что не хочу огорчать миссис Корбетт, связывая ее имя с вашим.
— А, так вы уже сошлись с глухонемой вдовой! Ну что ж, давайте, выставляйте себя на посмешище. — Он презрительно фыркнул. — Вы разве не слышали то, что я говорил о ее отношениях с Делреем? Вы хотите быть его преемником? Старик много лет ее трахал.
Глаза ковбоя сузились, и Эмори решил, что зря зашел так далеко. В конце концов, кто этот парень и откуда?
Эмори о нем ничего не известно. Глупо провоцировать типа, поигрывающего здоровенным ножом, которым он, возможно, отправил на тот свет уже несколько человек. Не будет ничего удивительного, если этот Джек или как его там сейчас же разрежет Эмори на мелкие кусочки.
Слава Богу, что он не связал Эмори со своим сегодняшним арестом. Если бы он это сделал, Эмори наверняка бы уже был мертв. Он пришел сюда с единственной целью — защитить честь Анны Корбетт. Может быть, все-таки есть в жизни счастье?
Несколько мгновений Джек смотрел очень сурово, затем взгляд его смягчился.
— Я собираюсь пропустить это замечание мимо ушей, Эмори, так как вы не стоите того, чтобы убивать вас за такую чепуху. Тем не менее дам вам один совет. Поменьше болтайте. Мужчины обычно говорят о женщинах подобные вещи только тем, кому полностью доверяют.
— Я был среди друзей. Вы один подслушивали.
— Гм, это верно. Тем более вы не могли себе представить, что я могу оказаться где-нибудь поблизости. Вы-то ведь думали, что я сижу за решеткой, правда?
О черт! Воротничок рубашки внезапно показался Эмори чересчур жестким.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ах, Эмори, Эмори! — покачав головой, сказал Джек. — Ваша подлая схемка не сработала. В управлении шерифа нет против меня абсолютно никаких улик, а после допроса там поняли, что у меня не было и мотивов вредить Корбетту. Я потребовал, чтобы они или предъявили мне обвинение, или отпустили. — Он развел руками. — Так что нет нужды говорить… Да, но самое забавное, — продолжал он, — это то, что рассказал Джесси Гарсия.
Проклятие!
— После обеда я ему позвонил и представился. Пока мы сидели за бутылкой текилы, он обратил внимание на мои ботинки и сказал, что его любимый мексиканский дядюшка был сапожником. Эти башмаки, случайно, делал не Хулио из Чиуауа? — Джек усмехнулся. — Конечно, оказалось, что именно он.
Эмори скривился.
— Вы думаете, я в это поверю?
— Да нет, я соврал, — признался Джек. — Но все дело в том, что Гарсия поверил. Безусловно, он был немного пьян и пустился в воспоминания о дядюшке Хулио, который умер этой зимой. Он рассказывал мне одну историю за другой, а я слушал. Пожалуй, для текилы было все-таки немного рано, но так или иначе я стал ему другом на всю жизнь.
А Эмори проиграл.
Словно прочитав его мысли, ковбой улыбнулся — совсем не любезной, скорее угрожающей улыбкой.
— Если Гарсия на вас укажет…
— Он этого не сделает.
— Если нужно будет или выдать вас, или сесть в тюрьму? Или если ему придется выбирать между вами и мной — как вы думаете, кого он сдаст полиции? — Джек похлопал его по груди кончиком ножа. — Вас, Эмори. Вас он сдаст. И охнуть не успеете. А тогда сколько времени вы сможете продолжать деловое сотрудничество с вашими партнерами? Они моментально с вами расстанутся. Они это четко сказали там в кафе.
Из всех угроз эта испугала Эмори больше всего. Коннот каждый день играет по-крупному и беззастенчиво блефует. Но дилера, который попался, Коннот защищать не будет. Эмори не питал на этот счет никаких иллюзий.
— Хорошо, хорошо! — сказал Эмори таким тоном, как будто происходящее ему уже слегка наскучило. — Вы своего добились.
Работник окинул его взглядом с головы до ног — как в тот первый раз на ранчо Корбетта.
— Единственное, чего я боюсь, — что вы решите, будто я валяю дурака.
Он встал и снова перегнулся через кресло, придвинув свое лицо к лицу Эмори. Кончик ножа уткнулся тому в кадык.
— Если вы снова будете беспокоить Анну Корбетт, я вас убью. Вы помните, что я говорил на этот счет? Так вот, я не шутил. Я вас действительно порежу. Вы это понимаете?
О да, Эмори нисколько не сомневался, что этот человек не задумываясь его убьет.
И так как он не хотел, чтобы ему перерезали горло, он прохрипел:
— Да.
— Вот и хорошо. — Джек убрал нож и, вытерев капельку крови о свои джинсы, сунул его в кожаные ножны. — Счастливо оставаться!
106 
