60 
Он ощутил, как плоть его вновь восстала и проникла в нее, сразу же откликнувшуюся на новую ласку. На какое-то время они замолчали.
Потом Лаки продолжил:
— Я долго не вспоминал об этом, вплоть до сегодняшнего дня, пока… — Он прервал себя на полуслове, не желая рассказывать о разговоре с Шелби; это уже не имело никакого значения. — Но когда я сообразил, что ты была девственна и я твой единственный мужчина, ничто, никакие силы ада не удержали бы меня.
Он со стоном выдохнул имя любимой и опять глубоко погрузился во влажный жар ее тела. Это был пик удовольствия, и Девон, познавая Лаки, обхватила его торс ногами.
Спустя несколько минут он откинул влажные пряди волос у нее со лба, заглянул в широко раскрытые глаза.
— Лаки, — произнесла она тихо, проводя пальцами по губам.
— Да, милая, — улыбнулся он в ответ. Тряхнув головой, Девон перекатилась на другой бок, поднялась, зашла в ванную и вернулась, накинув халат. Лаки, зачарованный красотой и грацией ее движений, не сводил с нее глаз, но, когда она повернулась, радость его исчезла.
— Что? — спросил он с тревогой.
— Тебе пора.
Лаки подумал бы, что ослышался, если бы не бледное, лишенное всякого выражения лицо женщины. Спустив ноги с кровати, он натянул джинсы, затем, скрывая разочарование и подавляя панику, медленно приблизился к ней.
— Это самые безумные слова, какие я когда-либо слышал. Что ты имеешь в виду, Девон?
— Только то, что уже сказала. Ты должен уйти, но на этот раз навсегда. Тебе нельзя больше возвращаться.
— Какого черта?!
— Не злись!
— Я не злюсь. Я просто ушам своим не верю. Всякий раз, как мы встречаемся, наши отношения все усложняются и усложняются. Надеюсь, это доказывает только то, что я не зря дрался. Скажи мне, что ты тоже так думаешь.
Прикусив нижнюю губу, она отвела взгляд и стала теребить пояс халата. Видно было, что Девон огорчена, и Лаки заговорил мягче.
— А в чем, собственно, дело?
— Я замужем.
— Не за ним.
— Я его жена. Наши имена записаны в брачном свидетельстве, и этот государственный документ мною подписан.
— А перед лицом Бога? Кто в большей мере явля ется твоим мужем? Он или я?
— Как ты смеешь приплетать сюда религию?! — сердито закричала она. — Или ты полагаешь, что «познав», имеешь на меня больше прав, чем Грег? — Зеленые глаза ее так и горели. — Если ты ощущаешь себя мужем любой женщины, с которой переспал, то ты просто-напросто многоженец!
В Девон вселился бес, и переубеждать ее вряд ль имело смысл. Тем не менее Лаки все же попробовал.
— Ты же его не любишь, — заметил он спокойно.
— Не люблю. И все же являюсь его женой.
— А почему? Зачем ты вышла за него замуж? Он ведь тебя тоже не любит.
— Тогда мне это казалось единственно правильным решением.
— Я ценю широкие жесты, Девон, но уж не собираешься ли ты пренебречь своим счастьем и провести остаток жизни с таким законченным болваном?
— Нельзя нарушать сложившееся положение вещей, по крайней мере пока он не выйдет из тюрьмы.
— Он использовал тебя!
— Я знаю.
— Он преступник!
— Я это тоже знаю.
— Ты знаешь, что он виновен? — переспросил Лаки, открыв рот от изумления.
Девон упрямо мотнула головой.
— Я тебе солгала. На самом деле мне известно, что он совершил преступление. Сначала я считала, что он невиновен, но после того, как он оказался за решеткой, начала сомневаться.
— Так почему же ты не начала бракоразводный процесс сразу?
— Потому что я тоже использовала Грега. Благодаря статьям о Шелби я сумела продвинуть свою рубрику, поскольку именно с этих материалов Девон Хейнс стала привлекать внимание читателей. Так что я тоже извлекла выгоду из нашего брака.
— Ты невероятно талантлива, Девон! Твоя рубрика и дальше будет интересна читателям! Зачем же тебе оставаться замужем за Шелби?
— Потому что я серьезно отношусь к своим обязанностям и не могу расторгнуть брак только потому, что он больше не приносит мне пользы и попросту неудобен.
Лаки даже не воспринял ее слова как аргумент:
— Черт! Ты все еще не желаешь признать, что тебя обманули.
— Неправда!
По той настойчивости, с какой она отстаивала свою точку зрения, ему стало ясно, что он на правильном пути.
— Ты сама себя обманываешь и не желаешь признать, что твое сердце уже дважды взяло верх над рассудком! Душещипательная история Грега так тебя растрогала, что ты теперь и жить без этого не можешь. Вместо того чтобы вовремя признать и исправить свою ошибку, ты упрямо держишься за этот брак, как за последнее доказательство своей правоты.
60 
