7 
Эмилия хихикнула, но Мария лишь пожала плечами.
— Люди не едят лягушек,— сказала она.— Тем более живых.
— Это же шутка, дуреха.
— Я не дуреха! А есть лягушек — гнусно и гадко. И совсем не смешно!
— Спасите меня от этой идиойдки! —- Стивен картинно закатил глаза.
— И я не идиойдка!
— Да полно тебе, Мария,— вздохнула Эмилия.
— Вы привели меня посмотреть на мальчика, я сто миль тащилась за вами по солнцу, устала, а этот мальчик не хочет говорить. Ненавижу тебя!
Матт смотрел на эту сцену с ужасом. Он совсем не ожидал такого поворота событий. Мария плачет, Эмилия сердится, а Стивен вообще повернулся к обеим спиной. Матт постучал по стеклу и, убедившись, что Мария подняла на него глаза, помахал картинкой, скомкал ее в мячик и изо всех сил швырнул через комнату.
— Смотрите, он со мной согласен! — прокричала Мария сквозь слезы.
— Мне это нравится все меньше и меньше,— проворчал Стивен.— Напрасно мы привели сюда эту идиойдку.
— Я думала, мальчик захочет поговорить с ребенком его возраста,— примирительно сказала Эмилия.— Пошли, Мария. Нам надо вернуться до темноты.
— Никуда я не пойду! — заявила Мария и уселась на землю.
— Как хочешь, толстуха, я тебя не понесу.
— Оставим ее тут,— предложил Стивен и решительно зашагал прочь. В следующую минуту за ним последовала и Эмилия.
Матт окаменел от ужаса. Если большие ребята уйдут, Мария останется совсем одна. Скоро стемнеет, Селия вернется только через несколько часов, а вокруг одни пустые маковые поля и...
И чупакабры, которые гуляют по ночам и высасывают из людей всю кровь, оставляя их высыхать, как пустые тыквенные кожурки!
И тут Матта осенило. Мария на несколько шагов отошла от окна и снова села, крича вслед исчезнувшим из виду Стивену и Эмилии разные обидные слова. Матт схватил со стола большой чугунок, в котором Селия варила менудо[5], и, размахнувшись что было силы, нимало не заботясь о последствиях — надо спасать Марию! — шарахнул им в окно. Искрящимся потоком стекло посыпалось на землю. Мария вскочила на ноги. Из маковых зарослей вынырнули Стивен и Эмилия — оказывается, они просто прятались, присев на корточки.
— Черт побери! — вскричал Стивен.
Все трое стояли разинув рты и глазели на темную дыру, зияющую на месте окна.
— Меня зовут Матт. Я здесь живу. Хотите поиграть? — выпалил Матт, потому что других слов так и не придумал.
— Оказывается, он умеет говорить,— пробормотала Эмилия, когда первый испуг прошел.
— Ты всегда так открываешь окно, малыш? — спросил Стивен.— Мария, отойди подальше. Тут везде стекло— Он осторожно подошел к домику и палкой выломал из рамы торчащие осколки. Потом заглянул внутрь и осмотрелся. Матту пришлось вцепиться обеими руками в стол, чтобы не выскочить в другую комнату.— Странное дело! Окно заколочено. Тебя что, держат под замком? Как в тюрьме?
— Я здесь живу,— повторил Матт.
— Ты это уже говорил.
— Хотите поиграть?
— Может, он, как попугай, знает всего несколько слов? — предположила Эмилия.
— Я хочу поиграть,— заявила Мария.
Матт с благодарностью посмотрел на нее. Девочка вырывалась из рук Эмилии, явно вознамерясь подойти поближе. Стивен покачал головой и отступил на шаг в сторону. На этот раз он, похоже, всерьез собрался уйти.
И тогда Матт принял решение. Оно пугало, но такого случая ему никогда раньше не представлялось и вряд ли представится когда-нибудь в будущем. Он подтащил к разбитому окну стул, вскарабкался на подоконник и прыгнул на улицу.
— Стой! — заорал Стивен и рванулся веред, пытаясь подхватить мальчика. Но было уже поздно.
Ноги Матта пронзила страшная боль. Он упал вперед, руками и коленями прямо на битое стекло.
— Да он босиком! Что же нам теперь делать?! — Стивен поднял Матта и переложил на свободное от осколков место.
Матт с удивлением смотрел на кровь, капающую из его рук и ног. По коленям змеились ярко-красные струйки.
— Вытащи стекло! — закричала Эмилия.— Мария, отойди прочь!
— Я хочу посмотреть! — завопила малышка.
Матт услышал шлепок и обиженный визг. Голова его закружилась. Он с трудом поборол тошноту, а потом весь мир качнулся у него перед глазами и уплыл куда-то в черноту.
Очнулся он оттого, что его куда-то несли. Его мутило, но куда хуже было чувствовать, как все тело сотрясается от жестокой дрожи. Он завопил что есть мочи.
7 
