очень нудно 
37 
— Пожалуйста, не делай этого. Твердость ее тона его изумила.
— Почему?
— Видишь ли… — Она замолчала, пытаясь выдумать подходящий предлог. — Я не хочу привлекать внимания к тому, что произошло. Не хочу делать из мухи слона.
Испытующе глядя на жену, он поставил виски на столик и положил ей руку на шею. Пальцы у него были холодные как лед.
— Элиза, чего ты боишься?
Сердце у нее упало, но ей удалось изобразить на лице недоумевающую улыбку.
— Я не боюсь.
— Ты боишься, что расспросы Хэтчера и Боуэн о вчерашнем приведут… к чему-нибудь? Более ужасному, чем то, что случилось?
— Что может быть ужаснее человеческой смерти? Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом ласково улыбнулся.
— Ты права. Забудь. Глупая мысль. — Он убрал руку и поднялся. — Досматривай свой фильм. Сказать миссис Берри, чтобы принесла тебе чего-нибудь?
Она покачала головой.
Он взял стакан, чтобы унести с собой. У двери обернулся:
— Милая?
— Да?
— Если бы вчера ночью ты не спустилась вниз, ничего бы не случилось. Даже если бы Троттер нас ограбил — что ж, все хорошо застраховано. Может, с сегодняшнего дня тебе ограничить ночные прогулки по дому?
Она слабо улыбнулась:
— Наверное, ты прав.
Он улыбнулся в ответ и уже собрался уходить, но вновь остановился.
— Знаешь… есть еще причина, по которой Хэтчер продолжает изводить тебя допросами.
— Какая?
— Это дает ему возможность на тебя смотреть, — ухмыльнулся судья. — Несчастный мерзавец.
Дункан сидел в своем кабинете за столом, заваленным бумагами, и прокручивал сообщения на автоответчике, чтобы Диди и остальные детективы, находившиеся в офисе, видели, как он занят. Кой черт дернул его развернуть эту записку!
Он не мог понять, зачем Элизе понадобилось ее передавать. Зато он точно понял: ее рассказ о том, как она застрелила Гэри Рэя Троттера, был фальшивкой от начала и до конца. И дело не в том, что туповатому взломщику изменила удача. Если бы речь шла только о самозащите, она бы не стала передавать расследующему дело детективу записки с просьбой о встрече наедине.
Которой не будет.
Не будет.
Он бросил возню с неотвеченными сообщениями, взгромоздил ноги на стол и достал желтый блокнот, в который записывал пришедшие в голову мысли.
Были, помимо записки, и другие причины не верить рассказу Элизы Лэрд. Начиная с самого факта ограбления. С какой стати Троттер ходил пешком по такому фешенебельному району, как Ардсли-парк? На бульварах, опоясывающих район, машины шли потоком, но внутри все улицы были рассчитаны только на мам с колясками или бегунов-любителей. Человек, идущий пешком в половине первого ночи, немедленно вызвал бы подозрения. Вор-домушник со стажем, пусть даже неудачник, должен был об этом знать и наверняка оставил бы поблизости машину.
Потом, казалось невероятным, что Троттер решил пробраться в дом именно в ту единственную ночь, когда миссис Лэрд забыла включить сигнализацию.
Ладно, пусть тебя разморило после вина и секса. Но ведь эта усталость не смогла одолеть бессонницу. Она не заснула мирным посткоитальным сном. Нет, она спустилась вниз выпить молока, чтобы оно помогло ей уснуть. Разве эта прогулка по темному дому не напомнила ей об отключенной сигнализации?
Во-вторых, почему, услышав шум в кабинете, она не проскользнула обратно на кухню и не вызвала 911? Почему ее первой реакцией было схватить пистолет и встретиться со взломщиком лицом к лицу?
В-третьих, Троттер не был похож на человека, который станет рисковать, чтобы его поймали с поличным. Скорее он поджал бы хвост и дал оттуда деру. Только до чертиков уверенный в себе грабитель остался бы на месте и не побоялся встретиться с хозяевами, особенно если он просто хотел что-то украсть.
Эта мысль привлекла внимание Дункана. Он вернулся назад, перечитал ее, подчеркнул «если он просто хотел что-то украсть», затем поставил радом большой вопросительный знак.
— Эй, Дунк.
Еще один детектив просунул голову в дверь кабинета. Его звали Харви Рейнолдс, но все называли Конгом из-за густых волос на теле, делавших Харви похожим на гориллу. Каждый дюйм свободной от одежды кожи был покрыт густой, курчавой, черной растительностью. О том, как он выглядел без одежды, боялись даже строить предположения.
Сходство с обезьяной усиливалось из-за его толстой шеи, обширной грудной клетки и коротких ног. Несмотря на устрашающую внешность, он был добрейший парень. Он тренировал Малую Лигу ради команды, в которой играли его сыновья-близнецы, и обожал домоседку-жену. По его твердому убеждению, ему страшно повезло, что такое сокровище согласилось выйти за него замуж. Дункан, несколько раз видевший ее на разных собраниях, был согласен с Конгом. Она была сокровищем. Эти двое, без сомнения, жили душа в душу.
37 
