очень нудно 
38 
К дому, откуда они вели наблюдение, он подъехал не по ее улице, а кружным путем, причем добрался до места как раз в тот момент, когда она въезжала в гараж.
Он прямиком направился к окну и посмотрел в бинокль. Одновременно он, не нагибаясь, скинул ботинки и стащил носки.
Ренни, не останавливаясь, прошла через кухню и исчезла в коридоре, ведущем в гостиную.
Вик скинул рубашку.
Зажегся свет в спальне Ренни. Похоже, ей тоже мешала одежда. Она сбросила туфли и завела руки за спину, чтобы расстегнуть «молнию» на платье.
Вик сбросил брюки.
Ренни сняла платье и оставила его на полу.
Вик замер.
Бельишко сексуальное. Цвет бледной лаванды. Один намек на перепонки, ткань прозрачная, как дыхание. В таком белье женщина кажется более голой, чем если бы на ней вообще ничего не было. Эффект потрясающий.
Она поставила туфли на полку, повесила платье на плечики, вошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь.
Вик закрыл глаза. Прислонился к оконной раме, чтобы остудить разгоряченный лоб о стекло. Он на самом деле застонал или ему показалось? Он натурально пускал слюни. Господи, так недолго превратиться в Тинпена.
Он положил бинокль на стол, достал из холодильника бутылку воды и выпил всю, не переводя дыхания. Не сводя взгляда с дома, он нащупал в сумке джинсы, в которых пришел в магазин. Натянул их, но рубашку оставил в сумке. Слишком жарко, черт побери, чтобы одеваться полностью.
– Что случилось с этим гребаным кондиционером? – пожаловался он в темноту.
Тут он заметил, что Ренни вышла из ванной, и схватил бинокль. Она заменила игривое белье на майку и обтягивающее трико до колена, которые вполне могли посоревноваться в сексуальности с более изящным бельем, но Вику, тем не менее, пришлось признать, что любовника она в эту ночь не ожидала.
Для свадьбы она уложила волосы в пучок на затылке. Теперь они были распущены. Яснее ясного, какая прическа ему нравилась больше.
Она потерла руки. Замерзла? Или нервничает? Взглянула на окно, заметила, что жалюзи открыты, и быстро погасила свет. Определенно нервничает.
Вик отложил обычный бинокль и взял другой, ночного видения. Теперь он мог разглядеть, что Ренни стоит у окна и смотрит в щель жалюзи. Она медленно поворачивала голову из стороны в сторону, как будто разглядывала все углы двора. Проверила замок на окне и дернула за шнур, поплотнее закрывая жалюзи. Через несколько секунд она их снова открыла.
«Похоже, подает кому-то сигнал», – подумал он.
Ренни простояла так еще несколько минут. Вик смотрел все время на нее, только изредка посматривая на двор, нет ли там какого-то движения. Но никто через забор к ней не лез. Ренни из окна тоже вылезать не собиралась. Ничего не происходило.
Наконец она отошла от окна. Вик поправил фокус у бинокля. Он мог видеть, как она разбирает постель. Потом она легла и натянула простыню до пояса. Взбила подушку под головой, повернулась на бок, лицом к окну. Лицом к нему.
– Спокойной ночи, Ренни, – прошептал Вик.
Ее разбудил телефонный звонок. Ренни зажгла лампу и по привычке взглянула на часы. Без малого час ночи. Она спала почти три часа. Когда она дежурила, она старалась спать все свободное время, не зная, какой выдастся ночь.
В том, что ее разбудят ночью в субботу, можно было быть почти уверенной. В этот вечер в приемном отделении все сбивались с ног, залечивая раны, нанесенные одним человеческим существом другому. Когда врачи не справлялись с потоком больных или когда требовался хирург с большим опытом, вызывали дежурного хирурга.
Ренни отозвалась, готовясь встать и ехать.
– Доктор Ньютон слушает.
– Привет, Ренни.
Она прижала простыню к груди.
– Я же вам сказала, чтобы вы меня больше не беспокоили.
– Ты спала? – продолжал он как ни в чем не бывало. Откуда у Лозадо номер ее домашнего телефона?
Ренни давала его лишь нескольким хорошим знакомым и на коммутатор больницы. Но ведь он – закоренелый преступник. Он найдет способ достать даже незарегистрированный номер.
– Если вы будете продолжать мне звонить…
– Ты сейчас лежишь на желтых простынях?
– Вас могут арестовать за то, что вы залезли в мой дом.
– Тебе понравилось на свадьбе?
Этот вопрос заставил ее замолчать. Он давал ей понять, насколько близко к ней подобрался. Она представила себе его самодовольную улыбку. Так он улыбался в суде. Создавалось впечатление, он совсем не нервничает, не боится приговора, даже скучает.
38 
