очень нудно 
63 
Поля и Ксюша с горечью думали о расставании с Ириной. Их ума лишали, Ириного на троих хватало, хотя и заносило иногда. Без ее спокойной рассудительности, участия и даже ее лени подругам труднее будет маскировать собственные недостатки. Но с другой стороны, они готовы жертвовать своими интересами ради блага Ирины и Левы.
Для Ксюши и Поли эмиграция Выхиных казалась чем-то вроде призового прижизненного поселения в раю. Сами они, не считая Полиного отдыха в Болгарии, никогда за границей не бывали и горечь разлуки подслащивали весомыми доводами.
– Все евреи уехали, – говорила Ксюша. – А ты чем хуже?
– Левочка там разовьется всесторонне, – мечтала Поля. – Президентом может стать или просто миллионером.
– А вы бы? – спросила Ирина. – Вы бы уехали? Всё и всех здесь бросили, подхватились – и на чужбину, за тридевять земель?
– Разве можно тебя и Марка со мной и Васей сравнивать? – призналась Поля. – У нас на две головы одни мозги. А вы, да Левочка в придачу – дом советов, академия наук!
– Не обидно, что таланты из державы утекают? – невесело усмехнулась Ира.
Ксюша, почувствовав настроение Ирины, посоветовала:
– Ты не мандражируй! И настраивай себя на хорошее. Я тебя знаю. Крылышки сложить, лапки опустить и в норку забиться – для тебя милое дело. Ох, не боец ты, Ирка!
– Не боец, – согласилась доктор наук.
– И очень плохо! – с вызовом ответила Ксюша. – Там тебе не детский сад, а акулы империализма!
– Но Марк говорил, очень хорошие условия, – возразила Поля.
– Вот именно, Марк! – подхватила Ксюша. – Я бы за Олегом на Северный полюс поехала и белых медведей там тренировала.
– Девочки! Я опять не понимаю, о чем мы спорим? – призналась Поля.
– Эта эмигрантка, – Ксюша показала пальцем на Ирину, – не знает своего счастья и собирается заживо себя похоронить.
Ирина вспомнила, как ей рассказывали об одном писателе. Он лучшую свою книгу написал в туалете коммунальной квартиры, сидя на унитазе и положив доску на колени. Соседи периодически требовали освободить место общего пользования, в собственной комнате дети стояли на головах, за ширмой лежала больная бабушка. Книга имела большой успех. Автор получил Государственную премию, был с ходу принят в Союз писателей, переехал в отличную квартиру. И сидел день за днем в роскошном кабинете, с трудом выдавливая тривиальные фразы для последующих банальных произведений.
– Я очень хорошо понимаю того писателя, – сказала Ирина. – Он со мной одной породы – существ, которые против законов природы, здравого смысла и нормальной половой секреции могут размножаться только в неволе. Но разговор этот ни к чему. Изменить ничего нельзя. И я надеюсь, – с натужным воодушевлением заключила Ирина, – что через год вы приедете ко мне в гости.
«Никчемушный» разговор имел два следствия. Ксюша задвинула в сторону маклеров и решила сама купить московскую квартиру Ирины. Второе следствие – беседа с Марком, который, конечно, хорошо знал Ирину, но не понимал, с точки зрения Ксюши и Поли, в душевной организации жены ни бельмеса.
Марк обрадовался предложению Ксюши купить квартиру. Цены на недвижимость падали, покупатели воротили нос, а деньги были нужны срочно. Отправить контейнер с вещами, заплатить за визу, купить авиабилеты, в том числе человеческий на собачку Еву, требовало денег. Одалживаться у Ксюши было неловко, и так всем семейством жили за ее счет. Словом, он ухватился за предложение, получил аванс и находился в отличном настроении перед беседой с подружками жены.
Поля начала бы издалека, но Ксюша предпочитала хватать быка за рога:
– Марк, почему Ирина два года хвостом виляла и ехать в Америку не хотела?
– Уточняю: хотела, но не могла. Это было связано с ее научным проектом.
– Как же! – хмыкнула Ксюша. – Горела на работе, чуть не обуглилась. Секунды свободной не было, чтобы свои аттестаты-дипломы перевести на английский и у нотариуса заверить, две визы просрочила…
– Ты, Марк, очень умный, – поддакнула Поля, – но иногда не целиком.
С первого взгляда Ксюша и Поля показались Марку недалекими простушками. Но, прожив с ними под одной крышей две недели, побывав в передрягах, он изменил мнение. Они обладали природной сметкой и цепкостью, лишены были лукавства и позерства. Ксюша могла подпустить непечатное слово, а Поля очевидную глупость ляпнуть, но они любили Ирину и Леву пылко и безоговорочно, за это Марк был готов многое простить. Только не вмешательство в личную жизнь. Теперь они собираются рассказать, как Ирина влюбилась в вертопраха. Хорош он будет, выслушивая бабские сплетни.
63 
