ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>




  82  

Новообращенные родичи, как правило, проникались общей семейной идеологией, под защитой «наших» и «своих» чувствовали себя членами сплоченной организации вроде секты или партийной ячейки. Тем более, что обязанности были необременительными, а на помощь всегда можно рассчитывать. Ее оказывали не по возрастному принципу, а по половому. Например, мужчины помогали в строительстве дома Игорю, третьему с конца, или стеклили лоджию Лене, которая между Полей и Сашей. Когда у Маши, предпоследней, перед Зойкой, тяжело заболела свекровь, а на руках был маленький ребенок, то женщины по очереди дежурили в больнице или нянчили младенца.

Штабные, а точнее, диспетчерские обязанности несли Клава, третья по счету, и жены трех старших братьев. Это был своего рода совет семейства, куда стекалась вся информация и выдавались наряды на работы. Именно к ним обратилась Зойка, испугавшись семейного приговора: бросишь ребенка – все тебя проклянем.

На первый взгляд то, о чем просила непутевая шалава Зойка, выглядело безумно. Но, проведя личные и телефонные консультации, женщины взялись за выполнение плана. Он заключался в коллективном походе братьев и мужей сестер к Зойкиному хахалю и проникновенной беседе с ним: мол, женись, а то получишь.

Ясное дело, никому из мужчин план не понравился. Это ведь не топором махать или вещи таскать при переезде. Но давление на них оказывалось стойкое и упорное. В разных концах Москвы и уголках Подмосковья звучали одни и те же упреки, построенные на подтасовке фактов: «Все наши мужики идут, а ты отказываешься? Совесть есть? Сколько нам помогали! Как ты после этого в глаза Володе, Пете, Коле… будешь смотреть?»

Мытьем и катаньем, уговорами, угрозами и лестью женщины своего добились.

В один из дней, отпросившись с работы, девять мужчин в возрасте от сорока пяти до двадцати шести встретились на станции метро «Орехово» и двинулись в сторону управы. Отсутствовали только Вася, по понятным причинам избавленный от мероприятия, и третий с конца брат Игорь, сержант милиции, срочно вызванный в последний момент на усиленный вариант дежурства.

Они шли колонной, по два-три в ряд, чертыхались, пересмеивались, ругали женщин, все затеявших, и себя, поддавшихся бабским глупостям. Но их уже объединяло чувство коллективизма и азарта – что из этой затеи получится?

Управа занимала первый этаж большого жилого дома. Фамилия Зойкиного ухажера – Скворцов. Нашли комнату, на дверях которой белела табличка с его именем, и стали по одному входить.

Комната была тесной: два письменных стола и два шкафа для бумаг. Женщина, которая сидела напротив Скворцова, возмутилась:

– Куда? У нас не приемные часы! По одному! А братья все заходили и заходили.

– К Скворцову по личному вопросу.

Они набились как сельди в бочку, заняли все пространство, плотно обступив сидящего за столом Скворцова. То ли от духоты, то ли от страха он мгновенно вспотел. Под мышками растекались темные пятна, направленный на лицо вентилятор не справлялся с испариной на лбу.

– Вам, гражданочка, лучше выйти, – посоветовал кто-то женщине.

Она испуганно протиснулась сквозь мужской строй и выскочила из комнаты. Побежала в соседнюю вызывать милицию.

– Что происходит? – нервно спросил Скворцов. – Кто вы такие?

Они не сообразили договориться, кому речь держать, и на несколько секунд замешкались, переглядываясь.

– Кто вы такие? – повторил Скворцов.

Володя, самый старший брат, тугодум и молчун, двинул локтем в бок Кольку, который четвертый по счету, после Клавы.

– Мы братья и зятья! – Коля постарался придать голосу строгость.

– Что? – растерялся Скворцов и еще больше испугался, решив, что нагрянули братки из местной группировки. – Ореховские? – прошептал он.

– Зачем же? Воробьевские, – ответил Клавин муж Дима.

Скворцов о таких не слышал, но вздрогнул, когда из дальнего ряда послышалось:

– Ребята, давайте скорее. Духотища!

Вперед вышел брат Саша, седьмой по счету, между Леной и Мариной, словоохотливый весельчак и водитель автобуса.

– Знакомиться сейчас не будем, – сказал он. – Всех не запомнишь, постепенно узнаешь. Мужик! Хватит дурью маяться, женись на Зойке, а?

– И пошли пиво пить, – донеслось с задних рядов. Там не сохраняли тишины. Отпускали шуточки: «Он Скворцов, она Воробьева – птичья семья получается. Какое гнездышко совьют?» И даже выражали сочувствие Скворцову: не позавидуешь, во влип, на мыло исходит.

  82