очень нудно 
53 
Сущев-Ракуса подождал во дворе вице-губернатора, любовно тронул его за локоток:
– Напрасно беспокоитесь, князь, Чиколини – старый фантазер. Я в его авантюрах участвовать не буду.
– Но вполне возможно, что Чиколини и прав? Может, это действительно экспроприация? И затеяна она как раз местными революционерами?
– Не верьте, Сергей Яковлевич, – утешил его Сущев-Ракуса. – Теперь революционер дохлый пошел, он больше книжки читает. А прочтет – болтать начинает. Государственный банк – дело не шуточное, тут смелость нужна!
Помолчав, Мышецкий признался:
– А мне сегодня одну гадость подсунули…
– Это я подсунул, ваше сиятельство, – вдруг рассмеялся жандарм. – Изъял из обывательской почты!
– Вы? – удивился Мышецкий.
– Конечно же, князь. Пока я в Уренской губернии, вы за мною, как за каменной стеной!..
Сергей Яковлевич откровенно спросил жандарма об Агрыганьеве, и полковник ответил так:
– Меня больше занимают деповские социалисты. На всякий же случай, спешу предупредить вас, князь: хоругви и знамена этих «союзников» хранятся в кафедральном соборе. Мелхисидек мелет муку, которую подсыпает ему Атрыганьев, – так вы, князь, не оступитесь между жерновами!
– Постараюсь быть осторожным, – сказал Мышецкий.
– Во-во, – похвалил князя жандарм. – Осторожность не помешает…
Мышецкий не заходил в эту ночь в банк, но утром Чиколини сам явился к нему в присутствие – серый от бессонницы и мрачный. Не спеша поставил в угол шашку, откинул полу старенькой шинели, достал платок и высморкался.
– Ну? – подстрекнул его Сергей Яковлевич. – Что там?
– Мужик умер на Петуховке, – сказал полицмейстер. – Сей день хоронить будут. Говорят, от холеры…
– Постойте, сначала – о банке. Подтвердились слухи или же пустое?
– С банком все ясно, – пояснил Чиколини. – Копают сволочи, и здорово копают. С часу ночи до пяти утра непрестанно. Видно, спешат. Больно деньги понадобились. Скоро и наверх вылезут…
Сергей Яковлевич помолчал, раздумывая.
– Ну, а что за мужик там помер?
– Да квасом торговал. Признаки нехорошие, а вскрывать не дали. Посылал я наряд полиции – так не дали, окаянные, покойника в больницу везти…
Мышецкий позвал к себе Борисяка:
– Господин инспектор, вам известно о покойнике с Петуховки, которого сегодня хоронят?
– Безусловно, князь.
– Причина смерти?
– Неизвестна.
– А вскрытие?
– Господин Ениколопов заявил, что это инфлюэнца.
– Но я слышал, что у покойного была холерина?
– И, однако, делать вскрытия не стали.
Сергей Яковлевич не сдержался – трахнул кулаком по столу.
– Почему не стали?..
Борисяк ответил с достоинством:
– Не дерзите, князь. Ениколопов отказался делать вскрытие, ссылаясь на свой диагноз, а родственники покойного отбили труп у полиции.
– Ну а вы-то на что существуете?
– Дайте мне ваши права, и я заставлю делать вскрытие.
– Может, вам еще пушку дать? – Мышецкий подскочил к Борисяку, вытянул перед ним руки: – Почему все я… все я должен за вас делать?
Поехали вместе – Чиколини остался. На въезде в мещанскую слободку попалась первая пьяная парочка: старый дед и внучек лет пяти. А позади пьяных шла веселая бабушка и подгоняла обоих хворостиной. Когда коляска вице-губернатора поравнялась с ними, бабушка пояснила:
– Гляди-кось: ишо до поминок набрались!..
В конце грязной улочки, вокруг хибарки покойного, уже галдела толпа провожающих. Желтый сундук гробовины вдруг высунулся из окна дома и – под вопли женщин – тут же был принят на руки мужчин.
– Почему через окно? – спросил Мышецкий.
– Примета, – пояснил Борисяк. – Коли выносить через двери – так и второй покойник случится. И несут его, видите, не мослами вперед, а затылком…
Гроб был водружен на телегу. Впереди процессии выстроились молодцеватые парни с топорами в руках. С гиканьем, словно дикари, они вдруг поскакали перед толпой, чертя топорами кресты заклинаний по воздуху. Дополняя ритуал заговора, шла за ними патлатая старуха с метлой. Громко причитая по усопшему, заметала за парнями следы, плевалась в стороны. Глаза у нее желтые, злые – как у волчицы.
Сергей Яковлевич был поражен.
– Ну, – сказал он, – всему есть предел. Слава богу, мы живем уже в двадцатом веке. Век покорения электричества и перехода на жидкое топливо…
Не вылезая из коляски, вице-губернатор встал во весь рост и громко прокричал в толпу:
– Остановитесь, православные! Кто здесь ближайшие родственники покойного? Почему тело не было отвезено на вскрытие? Стойте, стойте…
53 
