Последние отзывы

  83  

— Это?.. Я не знаю, товарищ командир.

— Ну так я зато знаю, — сурово сказал Рябинин. — Это акустические торпеды… Задвигай их обратно, мы вполне награждены за нашу сегодняшнюю неудачу. Не от таких ли торпед и погиб мой «Аскольд»?

— Вот видите, — сказал Сайманов, держа в руках раскрытый вахтенный журнал, — здесь командир субмарины занес свою последнюю запись: «Мы настолько утомлены, что, положив лодку на грунт, я разрешил спать всем, оставив унтер-офицера Доббеля дежурить около аппаратов регенерации воздуха»… Потом этот Доббель заснул, как все, и команда постепенно задохнулась от появившихся в лодке газов.

— Это мне понятно, — ответил Прохор Николаевич, — но как же она всплыла?

— Что ж, — улыбнулся контр-адмирал, — и это объяснить можно. Из вахтенного журнала видно, что субмарина должна была вставать в доковый ремонт, но ее неожиданно отправили на позицию. Очевидно, продувная система уже давно потеряла свою герметичность. Прошло несколько дней, и сжатый воздух из баллонов постепенно поступал в цистерны, вытесняя оттуда воду. Наконец наступил такой момент, когда субмарина приобрела нужную ей плавучесть и всплыла наверх…

Когда Рябинин уже уходил, Сайманов еще раз поблагодарил его за службу, велел передать свою благодарность всему экипажу судна-ловушки и, прощаясь, спросил:

— Вы, надеюсь, помните корвет «Ричард Львиное Сердце»?

— Помню… Помню, товарищ контр-адмирал, — повторил он угрюмо.

— А командира его, Эльмара Пилла, вы знаете?

— Слышал от Пеклеванного.

— Так, — сказал Сайманов. — Видите ли, в чем тут дело… Ну а впрочем, скрывать что-либо от вас не считаю нужным. Скажу прямо: полмесяца тому назад «Ричард Львиное Сердце» затонул от попадания торпеды в машинное отделение.

— И никого, товарищ контр-адмирал, не спасли?

— Спасся только один человек — сам командир.

— Один лишь он? — удивился Прохор Николаевич.

— Да, один только Эльмар Пилл. Причем тело его мы и нашли потом на этой же субмарине. Он спал на диване в кают-компании…

Под звездами

Вчера на рассвете прилетел самолет и сбросил в окрестностях замка пристегнутые к парашютам тюки с теплой одеждой, одеялами, палатками и оружием; отдельно была сброшена удобная походная рация и длинная косица вымпела.

Этот вымпел отнесло далеко в сопки, и его долго не могли отыскать. Никонов понимал, что прилет самолета означает начало той заветной связи с Большой землей, о какой он мечтал уже давно, и нервничал:

— Во что бы то ни стало найдите вымпел! В нем наверняка есть какие-то инструкции, может быть, даже письма от Мацуты и Белчо, — говорил он и думал: «А может, и от жены…»

Вымпел только к вечеру принес усталый лапландец Хатанзей, передал Никонову провощенный пакет, а шерстяной косицей яркого цвета повязал себе шею. Никонов долго изучал присланные ему инструкции, но содержанием их делиться ни с кем не стал, — как-то вдруг замкнулся, ушел к себе наверх и, завернувшись в новое одеяло, молча пролежал до следующего утра.

Утром товарищ Улава принесла ему кружку черного кофе, села рядом.

— Вот не ушла, — сурово сказал ей Никонов, — а, видишь, они благополучно добрались до своих.

— Страшно было, — чистосердечно призналась женщина.

— А здесь?

— Привыкла.

Кладя в кружку трофейный синеватый сахар с примесью ментола, Никонов недовольно сказал:

— Спать не даете… Всю ночь за стенкой шебаршили.

— А мы думали, что и вы придете… Нам Осквик медведя изображал, а потом на ремнях боролись…

— Дельвик проснулся?

— Спит еще.

— Разбуди. Он уходит от нас сегодня. И, кажется, надолго, — Никонов протяжно вздохнул.

— А вам жаль?

— Чего?

— Ну вот, что уходит он.

Никонов долго мочил в кружке сухарь, ответил не сразу:

— Иржи Белчо ушел, теперь вот… Конечно, жаль, но… сама понимаешь: приказ комитета Сопротивления, он сейчас нужен в Осло… Забери! — он сердито сунул ей в руки пустую кружку, велел идти будить Дельвика.

Вместе с Дельвиком они пошли к реке умываться. На травах лежал серебристый налет изморози, косо проглянувшее солнце придавало граниту какой-то кровавый оттенок.

— Я вернусь, наверное, через месяц, — сообщил норвежец. — Дядюшка Август изредка будет приходить в отряд, но пастора советую вам до времени оставить.

— Я знаю, — отозвался Никонов. — Сейчас, после ареста, — его легко подвести…

Ограждавшие речную долину, дымчато синели причудливые скалы, красные гроздья рябины вспыхивали под солнцем. Вокруг было печально и тихо — журчание реки мелодично вплеталось в тишину, но не могло нарушить и разбудить ее величавого покоя…

  83