очень нудно 
62 
Господин Бальза терпеть не мог водить машину и всегда поручал это кому-нибудь из своих приближенных. Но в новых жизненных обстоятельствах он не собирался терять свой шанс и в любое мгновение готов был действовать сам. Тхорнисх несся вперед, как сумасшедший, распугивая одинокие автомобили, провожавшие его раздраженными, запоздалыми гудками.
– Возможно, Кристоф был прав – следовало оставить Столицу, – сказал сам себе нахттотер, прижимаясь к рулю.
Миновав мост через реку, он свернул к Садовому и тут увидел знакомую машину. Господин Бальза не разбирался в марках. Для него все автомобили делились на лимузины, грузовики и «другие». Эта была как раз из последних.
Несколько минут его преследования не замечали, но затем несмышленыши Амира обнаружили погоню и резко свернули вправо. Миклош крутанул руль, не сбавляя скорости, и самоубийственно влетел в проем между домами. Асиман петляли, как зайцы, попытались затеряться в заводской зоне у реки, но тхорнисх не отставал, и тогда в него полетели заклинания.
Раз. Другой. Третий.
Первые два прошли мимо цели, последнее он принял на «Бледный тлен». И швырнул ответ в тот самый момент, когда в двигатель его автомобиля угодила «Комета».
Вмиг перестав слушаться, машина полетела ко всем чертям и врезалась в столб. Сокрушительный удар заставил Бальзу на несколько мгновений потерять сознание…
Когда он пришел в себя, то первое, что увидел – смятый гармошкой, обугленный, все еще дымящийся капот своей машины. Лобовое стекло оказалось разбито, лицо расцарапано брызнувшими в салон осколками. Двигатель сместился, сломав ему ноги, а рулевое колесо, даже не снабженное подушкой безопасности, врезалось господину Бальзе в грудь, раздробив ребра.
Миклош, взявшись за руль, надавил на него, и тот сложился, словно был сделан из воска. Оттолкнул от себя покореженный двигатель и регенерировал второй раз за ночь.
Двери оказались заклинены, но нахттотер вышиб их, толкнув плечом. Упал в снег, пополз, затем встал. Одежда оказалась безнадежно испорчена, лицо саднило от заживающих ран.
Шипя и хромая, господин Бальза поспешил туда, где, в пятидесяти метрах от него, находилась груда искореженного железа – все, что осталось от машины огнепоклонников. Водитель был мертв, поднявшийся и влетевший в салон капот отрубил ему голову. Сидевший на пассажирском кресле еще дышал. Ему здорово досталось, но ничтожный шанс выкарабкаться у асимана был – до тех пор, пока Миклош не добил его. Заклинание разложения лишило третьего прихлебателя Амира обеих ног и большей части левой руки, растворило одежду и часть кожи на лице.
– Пощадите, – проскулил тот, когда нахттотер склонился над ним.
– Кому вы успели рассказать обо мне?
– Никому… честно… мы… не подумали…
– Это хорошо. Это просто замечательно, мой друг, – облегченно сказал брат Храньи, поняв, что асиман не лжет.
Он положил на лоб раненого руку и пристально посмотрел в погасшие глаза. Затем быстро, меньше чем за минуту, избавился от тел и поспешил прочь. Район, конечно, был пустынный, заводской, но свидетели всегда найдутся. Придется от них избавляться, затем припрется полиция, и эта история затянется до утра.
Он здорово наследил, несмотря на то, что тел нет. Никто из блаутзаугеров не перепутает магию нахтцеррет ни с чем другим. Утешает лишь то, что вряд ли Амир начнет копать слишком глубоко из-за исчезновения молодняка. Но даже если он что-то и обнаружит – отдуваться придется Хранье.
– Ну что же, дорогая сестричка. Самое время, – пробормотал он. – Впрочем, впредь стоит быть осторожнее… Покинуть Столицу, друг Кристоф? Ха! Я слишком сильно ненавижу этот проклятый город, чтобы уйти столь просто!
Сказав это, он посмотрел на небо. Следовало попасть в убежище до рассвета.
Глава 14
Дух огня
У демократии есть лишь один серьезный враг – это авторитарный правитель, но только в том случае, если правитель этот добрый и справедливый.[18]
10 марта
Ада сидела в своей маленькой уютной гостиной на третьем этаже резиденции даханавар. Она предпочла бы жить ниже уровня земли, но подходящего помещения там не нашлось. Впрочем, девушка была не привередлива и легко приспосабливалась к любому новому месту.
Стигнесса устроилась в кресле напротив окна, закрытого шелковым экраном с изображением тонких цветов и летящих птиц. Придвинула ближе столик и разложила на нем рабочие инструменты. Тихонько напевая себе под нос песенку без слов, Ада окунала беличью кисть в склянку с прозрачным лаком и осторожно наносила его на почти готовое изделие. Состав, придуманный ею лично, издавал слабый аромат хвои и застывал почти мгновенно.
62 
