16 
– Я тогда только что получила степень бакалавра и очень любила задирать нос.
– Вы не изменились.
Она угрожающе посмотрела на него, но на губах ее дрожала улыбка.
– Мужчины, которые меня окружали, были в основном интеллектуалы. Подружка как-то пригласила меня в ночной клуб. Я знала, что там часто собираются военные, и не хотела идти. Но она познакомилась с каким-то летчиком и хотела похвастаться им, так что мне ничего не оставалось, как пойти…
– И вы пошли, – подхватил Рэйлан. Он сложил большие и указательные пальцы так, что получилось нечто вроде прямоугольного объектива, сквозь который теперь и рассматривал Кирстен, как будто она была в кадре. – Я словно все это вижу собственными глазами. Вот вы, маленькая леди, печальная и растерянная, в толпе подвыпивших, сыплющих непристойности и…
– ..и когда моя подружка покинула меня, чтобы потанцевать с этим летчиком, я хотела только одного – ничем не выделяться. И тут в противоположном конце зала я увидела мужчину.
Улыбка осветила ее лицо. Искренняя, несдерживаемая, естественная в своей красоте улыбка. У Рэйлана все внутри перевернулось от зависти к Чарли Рамму.
А Кирстен продолжала:
– Это был высокий симпатичный блондин, широкий в плечах, он так самоуверенно улыбался, будто для него в жизни никогда не существовало никаких преград. На его лице было написано «Любую соблазню».
– А вы, конечно, терпеть таких не могли.
– Еще как! Но он протиснулся к моему столику и сел рядом.
– Как?
– Что как?
– Как он сел? На краешек стула? Плюхнулся на него с размаху? Как?
– Вообще-то он развернул стул, оседлал его и обхватил спинку руками перед собой.
– Вот-вот, спасибо. Извините, что прервал. Продолжайте.
– Этот парень не произнес ни слова. Просто сидел, глупо улыбался и пялился на меня. Я сказала: «Перестаньте на меня смотреть». А он…
– «Ни за что».
Кирстен и Рэйлан рассмеялись вместе.
– А потом? Потом он предложил вам что-нибудь выпить?
– Да, но я отказалась.
– Какая бессердечность!
Кирстен подпрыгнула, будто ее укусила змея. Грустная, задумчивая улыбка исчезла. На лице было написано крайнее удивление.
– Это почти то же, что сказал Чарли. Он прижал руки к груди, как Ромео, и произнес:
«О дева юная, не будь так жестока».
– Может, я уже знаю его лучше, чем мне кажется. – Рэйлан усмехнулся. – Продолжайте. Что произошло потом?
– Его глупость рассмешила меня.
– Ваше сердце дрогнуло.
– Да, и в тот миг своей слабости я позволила угостить меня стаканом белого вина.
– Белого вина, да? – Рэйлан развеселился. – А на вас были очки, когда вы потягивали белое вино там, где рекой текли виски и пиво?
Чувствуя, что теперь Кирстен совсем успокоилась, он растянулся перед диваном, положив голову на руки и скинув башмаки. На месте живота появилась впадина, начинавшаяся от ребер, и он понял, что голоден. К тому же немного возбужден. Интересно, заметила ли Кирстен бугорок под молнией на его джинсах? Наверное, нет. Это ведь теперь его нормальное состояние, с тех пор как он переступил порог этого дома, – не достигшее стадии неприличия напряжение. «Можно без труда заметить, что я на взводе». Эта мысль заставила Рэйлана улыбнуться. Чтобы не выдать себя, он спросил:
– Какую же общую тему для разговора вы нашли?
– Мы в основном говорили о нем. Не потому, что Чарли был таким уж неучтивым. Он был в восторге, когда узнал, что я получила степень, задавал какие-то вопросы. Но по-настоящему его занимали только небо и самолеты. Больше ничего. Чарли всегда о них говорил.
– Мне кажется, вы сердитесь.
– Вовсе нет!
При столь эмоциональном ответе брови Рэйлана удивленно приподнялись.
– Я хочу сказать, что Чарли жил полетами, – сказала она в оправдание. – Он был рожден, чтобы летать. Я поняла это с самого начала, в тот же вечер. Для него не летать означало не дышать.
«Демон Рамм был фанатиком своего дела, – думал Рэйлан. – Но жить с людьми подобного типа нелегко. Их преданность делу, должно быть, вызывает ревность у близких. Не это ли так отчаянно пытается скрыть Кирстен – что она ужасно ревновала Рамма к авиации…»
Рэйлан мгновение изучал ее лицо, взвешивая, насколько рискованно было бы сейчас поднять еще одну тему, по горячим следам предыдущей. И решил, что отсрочка не сделает разговор об этом легким.
– По сценарию, Рамм говорит вам, что сожалеет об окончании войны во Вьетнаме.
– Да, – спокойно призналась она. – Он боевой пилот, которому не с кем стало воевать. Я думаю, Чарли был ужасно разочарован, когда наши войска покинули зону Персидского залива. Он не хотел убивать. Просто считал своим призванием летать только на скоростных самолетах. Поэтому не остался в военно-морских силах и не стал гражданским летчиком, как большинство его друзей.
16 
