34 
Стиснув тонкую талию девушки, Рэнд опустился на колени и припал к ее животу с поцелуями. Тара отвечала ему легким подрагиванием бедер. Когда Рэнд лег рядом и их губы встретились вновь, она заключила любимого в своих объятия и нежно приняла его. И с каждым порывом любила его больше, глубиннее, неистовей. Она любила его всем своим существом, единым в этот неизъяснимый миг. Страсть, которую Тара хорошо знала в нем, теперь отступила. В этом слиянии не было ничего от их прежнего опыта. И экстаз не был похож на взрыв или ураган, он был протяжным и светлым, как полет.
— Я понимаю, как это могло произойти. И я не виню тебя, — мирно проговорил Рэнд, откинув влажные пряди волос с ее лица и поцеловав почти по-братски.
— Ты о чем? — удивленно прошептала Тара.
— Я о твоей связи с Эвереттом, — нехотя ответил он.
— Не было никакой связи, — с нежной улыбкой отозвалась она.
— Тебе не нужно лгать, я прощаю тебя, — великодушно произнес убежденный в своей правоте Кинкейд.
— Тебе не за что меня прощать, Рэнд, — вспыхнула возмущением девушка. — Я никогда не спала с Эвереттом.
— Тише, не кипятись. Ты можешь довериться мне. Что же в том постыдного? Что было, то прошло… — умиротворяюще нашептывал он.
— Да хватит мне внушать то, чего не было, — противилась она его увещеваниям.
— То есть ты хочешь сказать… Но…
— Я никогда не спала с твоим отцом, — твердо повторила Тара, но на этот раз, пожалуй, впервые ее слова возымели хоть какое-то действие на Рэнда.
Он откинулся на спину, закрыл ладонями свое лицо и выразительно простонал, живо представив, какое чудовищное сооружение из гнева и ненависти воздвигнул на этом ложном основании.
Рэнд долго качал головой, не говоря ни слова. Тара с недоумением наблюдала явное раскаяние. Но когда он посмотрел на нее, его глаза были темны и сухи. Тара поняла, что и теперь он ей не поверил, как ни старался.
Он встал с постели и направился в ванную.
— Рэнд! — взволнованным голосом остановила его Тара, желая объясниться немедленно и окончательно. — Без доверия ты просто не сможешь жить. Ни со мной, ни с кем другим — даже с самим собой.
— Иными словами, ты предлагаешь мне добровольно сделать себя дураком и верить всему, какую бы ложь мне ни выдавали за правду? — едко спросил ее обнаженный любовник.
Тара невольно открыла рот от изумления. Мгновенное перерождение ошеломило ее. Она вновь почувствовала на себе ледяную несправедливость его суда. После испытанной нежности это стало поистине невыносимым.
— Вон! — дико закричала она. — Выметайся из моей комнаты! Убирайся из моего дома! Исчезни из моей жизни!
— Я уйду, — холодно процедил он, задетый ее враждебностью. — Но не забывай, что у нас конкретный уговор. Ты обязалась до конца годового срока отработать моим ассистентом.
— Ты никогда не видел, не знал и не понимал, какая я есть на самом деле. Я всегда была тебе безразлична. Мне даже представить страшно, что за существо ты видишь во мне. Равно как и я теряюсь в догадках, что ты за монстр… Я … — Тара сглотнула ком, — я иду сейчас в душ. А когда выйду, тебя не должно быть в моем доме, — тихо проговорила она и, не взглянув больше на Рэнда, скрылась за дверью ванной комнаты.
Рэнда разбудили какие-то звуки. Ему показалось, что это Тара, как это обычно бывало по утрам, хозяйничает на кухне. Ему даже почудилось, что в воздухе стремительно распространяется аромат свежесваренного кофе.
Потребовались секунды, чтобы понять, как он ошибся. Все это было иллюзией, как и его убежденность, что он знает эту женщину и ее неизлечимую тягу к плотским наслаждениям, даруемым им, и может ею владеть.
Рэнд впервые был изгнан, но не это составляло главную его проблему. Он действительно совершенно не знал Тару, поэтому не имел ни единой версии дальнейшего развития событий. Он понятия не имел, какое решение она теперь примет — позволит ли ему остаться на посту исполнительного директора отцовской фирмы, сохранить семейное дело, особняк, наследство его, Митча, Нади…
Внезапно комичность завещания представилась ему во всей полноте. На такую шутку и впрямь был способен только Эверетт. Судьба достояния Кинкейдов всецело зависела от человека, который не только Кинкейдом не является, но даже совершенно не заинтересован в благополучии этого семейства.
Вот уж действительно ситуация, в которой без доверия обойтись невозможно. Но это и было самым невероятным. Рэнд привык доверие подменять силой. Прежде ему казалось это вернейшим способом достижения цели. Но вмешались тонкие материи, которым не было места в его схеме отношений с женщиной.
34 
