43 
Весь путь от дивана до ванной не мог занять больше чем две минуты, но у нее было чувство, будто она только что покорила Эверест.
– Чувствуешь себя получше?
– Ммм…
Волосы Шеннон разметались на его груди.
Она подняла ослабшую руку, чтобы собрать их вместе, но Лука перехватил ее и поднес к своим губам.
– Прости меня, – прошептал он.
– За что? – выдохнула она.
– За то, что не верил тебе, когда следовало. Но больше я никогда…
– Ты обещал мне, что мы не будем ворошить прошлое, Лука, – неожиданно резко сказала она, вырвав свои пальцы и вставая на ноги.
– Но тогда я не знал того, что знаю сейчас.
– Зато я знала. – Шеннон взяла зубную щетку и пасту. – Что изменилось от того, что теперь тебе известна правда?
– Для меня все изменилось. – Голос Луки снова стал злым и напряженным.
– И ты не можешь с этим жить?
– Не сейчас… нет, – ответил он и вышел из ванной.
Шеннон стояла, держа в руке зубную щетку, и напряженно размышляла, как поступить. Если Лука сейчас сбежит, я порву с ним все отношения, в отчаянии сказала она себе. Я уйду отсюда и перееду в гостиницу!
Она не отрываясь смотрела на свое отражение в зеркале, пока чистила зубы. Господи! Лицо бледное, волосы в полном беспорядке. Если сегодня, отправляясь в путь, она выглядела как супермодель, то сейчас напоминала мокрую курицу.
Отвернув кран с холодной водой, Шеннон сполоснула рот. В тот момент, когда она нагнулась, у нее опять закружилась голова. Пришлось крепко вцепиться в раковину, чтобы не рухнуть на пол.
Сильная рука обхватила девушку за талию. Лука выхватил зубную щетку из ее руки. На этот раз он не ругался, но его лицо было опять непроницаемо.
– Для пьяного тебе приходится слишком часто меня поднимать, – язвительно заметила Шеннон.
Лука осторожно положил ее на край кровати.
– Известие о том, что моя жена беременна, отрезвило меня.
– Так ты не возражаешь?
Он рассмеялся, затем присел на корточки и начал расстегивать пуговицы на ее жакете.
– Ты узнала, что беременна. И так испугалась, что даже не потрудилась сказать мне об этом, когда я звонил тебе прошлой ночью. – Сняв с нее жакет, он продолжил:
– Вот у нас и получился тот странный разговор, в течение которого я думал, как помочь тебе в этот ужасный период, пока ты горюешь о своей сестре…
– Я все время горюю.
– Я тоже! – отрезал Лука, стаскивая через голову ее свитер. – Но прошлой ночью ты была напугана, и я чувствовал твой страх. – Он пригладил ладонью волосы Шеннон и принялся расстегивать молнию на ее ботинках. – Тебе следовало сказать мне о том, что тебя беспокоит, и я сразу же вернулся бы в Лондон, чтобы быть рядом. Почему ты промолчала?
– Потому что о таких вещах не говорят по телефону, – буркнула она, защищаясь. – Я хотела сказать тебе лично….
Ботинки полетели на пол. Лука уставился на ее ноги.
– На тебе мои носки, – вздохнул он.
Шеннон поджала пальцы на ногах.
– Еще одна иллюзия разрушена, – улыбнулась она. – Я не сплю с кем попало. Я не рассказываю тебе все мои секреты. Я надеваю мужские носки.
Лука поднялся во весь свой могучий рост.
– Как ты можешь так шутить? – возмутился он.
– А что ты хочешь, чтобы я делала? – набросилась на него Шеннон. – Начала биться в истерике? – Она вскочила и с яростью посмотрела ему в лицо. – Я забеременела помимо своей воли, и в этом твоя вина! – Обвинение повисло в воздухе.
Шеннон охватило раскаяние. – Извини. Я не имела в виду…
Лука развернулся и вышел из спальни.
Шеннон в отчаянии смотрела ему вслед. То, что она сказала, не было правдой, она хотела этого ребенка! Просто ужасно боялась того, что ожидало ее впереди.
– О, черт… черт! – выругалась Шеннон и вернулась в ванную, решив принять душ, в надежде, что это поможет снять напряжение. Но по пути она передумала в пользу расслабляющей ванны.
Воспоминание о том холодном взгляде, который Лука бросил на нее, когда уходил, заставило ее вздрогнуть. В низу живота возникло тянущее ощущение.
– Не начинай, – пробормотала Шеннон. – Ты еще слишком мал, чтобы иметь свое мнение. – И, вдруг поняв, с кем разговаривает, она вздохнула.
Заколов волосы на макушке, Шеннон сняла оставшуюся одежду и шагнула в ванну, пытаясь расслабиться и выкинуть все из головы.
Через час, чистая, одетая в голубую пижаму и такого же цвета пеньюар, пахнущая душистыми маслами, она отправилась босиком на кухню в поисках какой-нибудь еды. Тошнота прошла, и ее желудок урчал от голода.
43 
