42 
Его будущий родственник на секунду заколебался.
– Нет.
Адам был уверен, что Эмилио прекрасно знает, зачем приходил его брат. Но выяснить это было сейчас для него не главным. Тем более после того, как он увидел красивую блондинку, стоящую с его матерью и Брук.
Лорен вернулась!
* * *
– Ты похожа на нее, – сказала Бонита после того, как Лорен преподнесла ей подарок.
– На кого? – спросила Лорен больше из вежливости. Ее мысли были заняты Адамом, который стоял рядом с Эмилио. Адам. Сердце Лорен забилось как бешеное.
– На свою мать, – ответила Бонита, чем сразу же привлекла внимание Лорен. Глаза Бониты, как две капли воды похожие на глаза Адама, на секунду задержались на Сюзан Лоуз, а потом она снова оглядела Лорен. – На твою настоящую мать, Адрианну Лоуренс.
Лорен удивленно уставилась на нее. Она могла бы задать сразу тысячу вопросов, но не хотела ставить Сюзан в неудобное положение.
Сюзан взяла инициативу в свои руки:
– Чем именно, миссис Гаррисон? Я никогда не видела фотографий Адрианны, но мой муж часто рассказывал о ней.
По выражению лица Бониты можно было понять, что она сожалеет о сказанном. Она взглянула на выпивку, но потом снова посмотрела на Лорен.
– Цвет волос отличается. Адрианна была брюнеткой. Но фигура, профиль, нос, глаза... Все очень похоже.
Лорен заметила, что Бонита абсолютно трезва. Интересно, почему? Сама отказалась от выпивки или Адам сократил количество спиртного в баре?
– Вы знали ее? – заинтересованно спросила Лорен.
– Она часто посещала с матерью светские приемы.
– Правда? Какая она была?
– Она была маленькой занозой, и родителям хватало с ней забот. Могла устроить скандал на пустом месте, чтобы привлечь к себе внимание. Когда я читала твое интервью, то сразу вспомнила о ней. Надеюсь, ты вышла из этого возраста? Хотя я сомневаюсь в этом после истории с тем негодяем.
– Мама! – воскликнула Брук.
– Я выросла, миссис Гаррисон. Все, что я теперь хочу, – это быть хорошей женой для Адама. – Если он мне позволит.
Бонита внимательно посмотрела на Лорен.
– Адрианна пошла на риск, чтобы сохранить ребенка. Ты сделала все, чтобы сохранить свой брак. Возможно, и тут вы похожи. Но это мы увидим позже.
– Мама! – снова воскликнула Брук.
– Все в порядке, Брук. Бонита права. Я...
– Лорен, – голос Адама заставил ее замолчать на полуслове.
Лорен обернулась и увидела его, высокого и подтянутого. Его голубые глаза сверкали, как никогда.
– Томми солгал, теперь я это знаю точно, – пролепетала она.
– Я знаю. – Что-то было в его глазах такое, чего Лорен не могла распознать. Это заставило ее нервничать еще больше.
– Адам, принеси мне джин с тоником. Твои бармены отказались обслужить меня.
– Прости, мама. Все служащие получили приказ не давать тебе алкогольных напитков, – ответил Адам, не сводя глаз с Лорен.
– Веселенький день рождение меня ожидает, не правда ли? – проворчала Бонита и ушла. Брук последовала за ней.
Адам перевел взгляд с Лорен на Сюзан.
– Приношу извинения за поведение моей матери. Я – Адам Гаррисон.
– Сюзан Лоуз, мама Лорен.
Адам слегка улыбнулся, но это не изменило напряженного выражения его лица.
– Очень приятно познакомиться, миссис Лоуз. Вы воспитали великолепную дочь.
– Да, это правда, – Сюзан коснулась ее плеча. – Ты не могла бы мне сказать, где я могу припудрить носик?
Лорен растерянно смотрела на обоих.
– Прости, мама, но я не знаю, где здесь туалет. Я редко бываю на этом этаже.
– Сюда, – сказал Адам, указав на деревянную дверь.
– Спасибо, – с этими словами Сюзан ушла, оставив их наедине.
Лорен хотела окликнуть ее. Она боялась серьезного разговора, каких-то окончательных решений.
Все же она набралась мужества и спросила:
– Как ты узнал о Томми?
Адам взял ее за локоть и отвел в угол, где не так были слышны музыка и разговоры гостей. Лорен хотелась прижаться к его груди и не отпускать его никогда.
– Я нанял частного сыщика.
Она почувствовала разочарование.
– Я должна была догадаться, что просто так ты мне не поверишь...
– Лорен...
– Все в порядке, Адам. Я понимаю. Мой план приехать сюда, подружиться с тобой и найти дневники изначально был неверным и эгоистичным. Я не должна была так поступать. Я причинила боль слишком многим и слишком много лгала.
42 
