17 
Маделин почувствовала прилив адреналина, руки и ноги начало покалывать Ее отец называл эти симптомы проявлением инстинкта самосохранения и утверждал, что они не раз спасали ему жизнь.
Она подвергла себя опасности, но собиралась преодолеть ее. Другого выбора у нее не было.
Не сводя глаз с Дэймона, Маделин подняла с пола свои трусики и натянула их.
— Доставь меня на берег.
— Маделин…
— Немедленно. — Она надела бюстгальтер, затем блузку и юбку.
— Я не могу этого сделать. По крайней мере не сейчас.
Маделин замерла. Ее охватило беспокойство.
— Почему?
— Сначала ты должна меня выслушать. Я хочу все тебе объяснить.
Маделин не знала, зачем Дэймон заманил ее на яхту, но жалела, что не отнеслась с должной серьезностью к рассказам сестры Винсента о похищениях и торговле живым товаром за пределами Монако.
Глубоко вдохнув, она попыталась вспомнить, как отец учил ее вести себя в опасных ситуациях.
Правило первое: знай свое местонахождение.
— Где мы сейчас?
— Недалеко от побережья Франции.
Правило второе: не тревожь преступника. Сохраняй спокойствие.
Маделин заставила себя улыбнуться, но ее подбородок дрожал.
— Дэймон, я правда хочу сойти на берег.
— Это невозможно. У тебя нет с собой паспорта.
Да, но, может, власти Франции поймут ее ситуацию и сделают для нее исключение? Дэймон подошел ближе.
— Маделин…
— Стой, где стоишь.
Правило третье: в случае крайней необходимости пользуйся для самозащиты любыми подручными средствами.
На камбузе были ножи. Она видела их там вчера вечером, когда они с Дэймоном вместе готовили ужин. Точнее, Дэймон готовил. Разве принцы занимаются стряпней? Для этого у них есть слуги. Значит, никакой он не принц.
Надев туфли, Маделин открыла дверь и осмотрела камбуз. Айан и Макос сидели за столом. Помогут они ей или они заодно с Дэймоном? С одним человеком она еще может справиться, но с тремя будет сложновато.
Маделин принялась открывать ящики до тех пор, пока не нашла острый нож для разделки мяса с девятидюймовым лезвием. В этот момент Дэймон-Доминик… или как его там? — вошел в маленькое помещение камбуза и бросился к ней. Тогда, прибегнув к одному из приемов самообороны, которым научил ее отец, Маделин схватила его за правую руку и, выкрутив ее, прижала к его спине кистью вверх, а затем приставила нож к его горлу.
— Скажи своим друзьям, чтобы отвезли меня на берег. Немедленно!
Вдруг раздался какой-то зловещий звук, и, подняв голову. Маделин увидела два дула, наставленные на нее из противоположного конца камбуза. Два больших черных пистолета. Члены экипажа были его сообщниками.
О боже! Ее похитили!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Айан, Макос, опустите оружие, — спокойно произнес Доминик, но его телохранители не подчинились. — Это приказ.
— Но ваше высочество… — возразил Айан.
— Сделайте это. Маделин не причинит мне вреда. — Доминик был в этом абсолютно уверен. Он видел, как дрожит ее рука, сжимающая нож. Та самая рука, которая прошлой ночью доставляла ему неописуемое наслаждение.
— Это ты так думаешь, негодяй. Я квалифицированный медик и знаю, куда нанести удар, чтобы твоя смерть была мгновенной. — Ее хватка была отчаянной, голос звучал решительно. Очевидно, она правда думала, что ей угрожает опасность, и он глубоко об этом сожалел.
Айан и Макос сначала опустили пистолеты, но, услышав угрозу Маделин, снова наставили их на нее.
Доминик подвинулся на пару дюймов вправо, чтобы они не смогли выстрелить в девушку.
— Позволь предупредить тебя, что Айан и Макос мои телохранители и провоцировать их очень опрометчиво.
Он легонько качнул головой, и охранники с явной неохотой убрали пистолеты в кобуры, спрятанные под пиджаками.
Несмотря на слова Маделин, Доминик сомневался, что у нее хватит духа его убить.
— Если ты выведешь меня из строя, ни к чему хорошему это не приведет. Как профессиональный медик, ты давала клятву Гиппократа. Освободи меня, пока никто не пострадал.
— А что потом? — недоверчиво произнесла она. — Ты со своими головорезами продашь меня? Потребуешь за меня выкуп?
— Я не собираюсь делать ни того, ни другого. Мы вернемся в порт. Айан, дай Маделин телефон, чтобы она могла позвонить в отель. Густаво поручится за меня.
Женщина презрительно фыркнула и пихнула его в спину.
17 
