49 
Мишель, кончив сосать, уставилась на мать.
Потом ее голубые глаза устремились на другое лицо, склоненное над ней. Несколько секунд она внимательно смотрела на отца, а затем протянула ручонку.
Сезар положил палец в ее ладошку, и крошечные пальчики ухватились за него. На его лице застыли удивление и восторг.
– Привет, чикита, – поздоровался он с ней по-испански.
Мишель продолжала внимательно разглядывать отца. Потом притянула его палец к своему ротику и начала сосать его. Но, поняв, что он вовсе не такой вкусный, как материнская грудь, она отпустила палец.
Розалинда не удержалась от смеха.
– Я должна дать ей другую грудь. Если она не получит своей нормы, то может откусить тебе палец.
Сезар отстранился, позволяя Розалинде освободить другую грудь. Розалинда перевернула Мишель и возобновила кормление. Ребенок завозился, и наконец крошечный ротик поймал сосок.
– Ну вот, видишь, теперь мы снова счастливы и довольны, – прокомментировала Розалинда.
Фраза эхом отозвалась в ее мозгу. Она произнесла ее неосознанно, но эти простые слова, как ничто другое, соответствовали действительности.
Розалинда подняла взгляд на Сезара и почувствовала, что ее захлестнула волна нежности и любви. И она ничего не могла с этим поделать...
Казалось, время остановилось. Сезар стоял и смотрел на Розалинду.
Наконец-то он снова обрел ее! Больше в ее жизни не будет ни страданий, ни боли, ни потерь.
– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я вел себя как последний подлец, когда одним махом вычеркнул тебя из своей жизни. Но... – Он глубоко вздохнул. – Но когда я узнал о твоих долгах, внутри меня что-то перевернулось! Я решил: все, что связывало нас в то время, – это ложь и лицемерие.
Подумал, что ты играла со мной, принимая за молокососа, который должен заплатить твой долг.
– Мне казалось, что это может испортить наши отношения. Именно поэтому я держала все в тайне. Но когда я попыталась тебе объяснить, как все было на самом деле, ты не поверил мне.
Нервная жилка снова дернулась на его виске.
– Когда ты ушла, я все ждал и надеялся, что ты вернешься, – признался Сезар, – Я был уверен, что так оно и будет. Сам не знаю, откуда взялась такая уверенность. Но ты не вернулась, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. В конце концов мне пришлось признать, что ты вообще не собираешься возвращаться ко мне. И тогда мне стало действительно паршиво. Я понял, что сам отдалил тебя от себя. – Сезар помолчал, а потом продолжил:
– Я старался убедить себя, что это к лучшему. Но это был самообман. Мне тебя не хватало.
Я скучал по тебе и днем и ночью. Ни одной женщине не удалось заполнить ту пустоту в моей жизни, которая осталась после твоего ухода. Скажи, а когда ты узнала, что беременна?
– Я не догадывалась, – начала она. – Впервые такое предположение высказал врач, который пришел осмотреть меня, когда мне стало плохо. Я поняла, что мне придется уйти, потому что, если бы это оказалось правдой, ты наверняка подумал бы, что я специально все подстроила, чтобы на всю жизнь связать тебя по рукам и ногам.
Сезар тяжело вздохнул.
– Боже... что было бы, если бы я не разыскал тебя... Я потерял бы не только тебя, но и ребенка...
Розалинда почувствовала угрызения совести.
– Прости меня, Сезар, – сказала она. – Я действительно очень сожалею, что чуть не лишила тебя радости отцовства.
– Нет, тебе не за что просить прощения. Я сам оттолкнул тебя своей грубостью в тот последний день! Прошу тебя, больше не надо слез. Ни сейчас, никогда. Ты и так уже достаточно настрадалась, пережив потерю матери, а потом и меня. Я не позволю тебе пролить больше ни одной слезинки. Ни одной, слышишь?
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я всегда любил тебя, но был слеп и не хотел признавать этого.
– Знаешь, – сказал Сезар уже позже, глядя на Мишель, которая мирно посапывала в детской кроватке, – я в неоплатном долгу перед Сейбл.
– Сейбл? – неуверенно переспросила Розалинда, заваривая кофе.
– Это она рассказала мне о твоей матери, – проговорил он.
– Сейбл?
– Она устроила мне хороший нагоняй, а потом выложила все как есть. Сначала я не поверил ни единому ее слову. Я подумал, что, скорей всего, вы вместе придумали эту душещипательную историю, чтобы еще больше затуманить мне мозги. Она ужасно разозлилась, когда я выразил скептицизм, а потом поклялась, что сказала о тебе лишь правду, и посоветовала мне все хорошенько проверить, чтобы лично убедиться в этом!
49 
