2 
Кошка в корзине мяукнула, вернув девушку к реальности.
— Бедная киска! — сочувственно сказала та. — Скоро ты будешь свободна.
— Надеюсь, Перкинс не сбежит, — заметила Ева. — Я хотела оставить ее дома, но у американцев оказался пудель, не выносящий кошек. К тому же дети так умоляли взять ее с собой.
Они подошли к дому. Ева достала ключ и открыла дверь.
Внутри коттедж был так же привлекателен, как и снаружи, — белые стены и темные балки, дубовый обеденный стол, кресла. Столовая соединялась аркой с гостиной. Портьеры вишневого цвета ярко выделялись на фоне стен. Каменный пол был застелен выцветшим голубым ковром.
Стивен вскочил на кресло-качалку, стоящую у окна, и начал раскачиваться, в то время как Мэнди нетерпеливо пританцовывала перед ним, дожидаясь своей очереди.
— Сейчас же прекратите! — скомандовала мать. — Я не хочу, чтобы все здесь пришло в негодность сразу после нашего вселения. Мэнди, закрой Перкинс в спальне, пока мы будем переносить вещи из машины. Стивен, будешь помогать нам.
— Я хочу мой велосипед! — завопил мальчик и стремительно выскочил в сад, бросив раскачивающуюся качалку.
Ева беспомощно посмотрела на Джоанну. Та засмеялась.
— Думаю, что я выживу, — безмятежно сказала она.
Джоанна была невысокой и тихой. Она никогда не позволяла эмоциям одерживать верх над рассудком, следуя совету матери. Мать когда-то полюбила веселого энергичного отца Джоанны вопреки голосу разума, и жизнь заставила ее пожалеть об этом. Их брак не удался. В детской памяти Джоанны запечатлелись тягостные сцены ссор, а однажды отец, как обычно, ушел утром на работу и больше не вернулся. Это больно ранило девочку: она любила обоих родителей.
— Этого следовало ожидать, — поджав губы, сказала тогда мать. — Ни одному мужчине нельзя доверять. Все они одинаковы. Никогда не позволяй сердцу опережать ум, милая.
Поэтому Джоанна держала свое сердце в узде, не доверяя эмоциям, свойственным юности. Она хотела выйти замуж, иметь детей и вести нормальную семейную жизнь, но этому препятствовали неудачный жизненный опыт ее матери и ее несчастливая судьба. «Я живу только ради тебя, — сказала мать, когда ее дочь стала взрослой. — Только пока ты со мной, Джоанна…» Это был психологический шантаж. Девушка оставалась с матерью, постепенно превратившейся в инвалида и требующей особого внимания именно тогда, когда Джоанне нужно было встречаться с молодыми людьми своего возраста.
Хорошенькая, с карими глазами и светлыми волосами, хотя и не такая яркая, как кузина, Джоанна не испытывала недостатка в поклонниках, но эгоистическая властность матери удерживала ее от каких-либо серьезных отношений.
— Пусть лучше все остается как есть, дорогая. Хорошая работа, удобная, очаровательная маленькая квартирка. И мы с тобой вдвоем…
Джоанне не нравилась ее работа, а квартирка постепенно становилась похожей на тюрьму. Ей хотелось приобрести специальность, позволяющую работать с детьми, но это означало оставить дом и мать, поэтому она окончила курсы стенографии и машинописи и устроилась на работу в одну из фирм.
Год назад мать умерла. Отец с новой семьей жил за границей. Так в двадцать два года Джоанна оказалась совершенно свободной и могла вести себя так, как считала нужным: заводить друзей-мужчин, любить… выйти замуж…
Ева все еще бродила по гостиной.
— Интересно, кто поставил в вазу цветы? Вероятно, женщина, присматривающая за домом. Она оставила ключ под ковриком, как договаривались. Не забыть бы поблагодарить ее, когда мы увидимся… — Ева повернулась и ударилась головой о низкую балку.
Джоанна сочувственно вскрикнула.
— О, Ева! С тобой все в порядке?
Та уныло потерла голову.
— Скоро я на собственном опыте научусь, где надо наклоняться!
— Идите скорей! — завопил с улицы Стивен. — Я не могу все делать один.
Вчетвером они усиленно трудились, пока весь багаж не был разгружен.
— Это одна из тех ситуаций, когда необходим мужчина, — признала Джоанна.
— Мне мужчина нужен постоянно, — мрачно заявила Ева.
Джоанна поспешила сменить тему, надеясь отвлечь кузину от ее мыслей:
— Я сразу же подниму чемоданы наверх.
В Хэмпстеде был Николо, слуга-итальянец, помогающий Еве в домашней работе, и, разумеется, преданный Мартин. Ева не привыкла обслуживать себя, но зато умело справлялась с детьми.
2 
