очень нудно 
66 
– Собралась? Поехали.
Левка держал трех оседланных коней, помог сесть в седло барышне, взлетел сам на коня, взял под уздцы лошадь Анастасии, ибо она еще плохо справлялась сама, и поскакали они к станции. Приехали, когда погрузка шла полным ходом. Подобного столпотворения Анастасия давно не помнила – давка ужасная. Бабы, мужики, дети, солидные люди и много разного народу лезли, отталкивая друг друга, в поезд, кричали, хрипели, стонали. Стрижак помог Анастасии сойти с лошади, взял ее за руку и потащил к вагону. Она ничего не понимала, семенила за ним, следом плелся с ее вещами Левка. Стрижак беспардонно растолкал людей всех сословий, забрался, таща Анастасию за собой, в вагон, прошел по узкому проходу до середины, однако свободных мест уже не было. Тогда он подошел к парню с простецкой физиономией, сидевшему у окна, и приказал:
– Пшел отсель!
– Шо? А ты хто такой! Да я тоби враз по харе…
Парень в порядке устрашения выдвинул вперед челюсть и начал медленно подниматься, угрожающе растопырив пальцы. Стрижак без объяснений цапнул его за загорбок и легко отшвырнул назад. Тот кубарем свалился в проход, подскочил, завопив:
– Ты шо? Хиба ж так можна? Я тоби шо зробив?
Но на всякий случай отступил. Стрижак грубо усадил Анастасию на его место, саквояж забрал у Левки и сунул под ноги, кофр поставил ей на колени.
– Ну, вот и все, Настя. Поезжай, как хотела, на юг, авось доберешься. Это последний поезд, говорят, больше не будет. Дура, ты, Настя, хоть и благородная. Прощай… Э-эх!
В сердцах Николка махнул рукой и… ушел. Анастасия настолько опешила, что только открывала и закрывала рот да таращилась по сторонам.
Напротив сидела баба с гусем в корзине, замотанная в несколько платков, верхний – шаль – покрывал ее плечи. Она лузгала семечки, а шелуху сплевывала в подол фартука. Рядом с бабой сидел прыщавый мужик с сальными волосами, затем ребенок с висевшими под носом зелеными соплями и учительского вида мужчина с неприятно бегающими глазками. Сверху болтались ноги в вонючих, грязных портянках и норовили стукнуть Анастасию прямо по голове. Возле портянок – юбка, из-под нее торчали ботинки на стоптанных каблучках. А напротив сверху свесилась харя, достойная пера Диккенса. И смотрела харя на Анастасию многообещающе. Рядом с ней уже дремал толстый господин, возле него примостилась худенькая девушка с чахоточным лицом.
Анастасия была больше не в силах рассматривать окружение, с которым предстояло проделать путь в неизвестность, отвернулась к окну. Внезапно со всей неприглядной очевидностью она почувствовала, что осталась одна в этом страшном мире, населенном страшными людьми. Что с ней сделают по дороге, да и куда ехать? В Кенигсберг? Но это в другую сторону. Да и там ли родители? Тогда куда? Просто некуда. Ее охватил панический ужас, даже волосы зашевелились.
В окно она увидела, как Стрижак и Левка вскочили в седла, развернули коней мордами к поезду и так стояли, не трогаясь с места. Наверное, Николка решил дождаться, когда поезд тронется. Николка… Он один дорожил ею, как не дорожил никто. Он любил ее искренно и нежно, не стесняясь показать своих чувств. Он заботился о ней, и только он способен защитить ее. И только он нужен ей…
– Господи, что я делаю! – пробормотала она, опомнившись.
Внезапно, действуя совершенно бессознательно, подчиняясь исключительно панике, Анастасия бросилась к выходу. Все загромождено – ноги, мешки, тюки, корзины, чьи-то головы в шапках, платках и шляпах… Она перескакивала все это, подхватив юбку…
– Куды прешь? – орали вслед. – Юбку спусти, срамота!
Заскрипели тягуче колеса, поезд медленно тронулся. А выход перекрыла толпа. Кровь бросилась Анастасии в голову, окатила горячей волной – все, назад пути нет! Анастасия метнулась к окну… схватилась за стекло руками… Да как же его открыть? Как выбраться из этого кошмара? В панике рванула снова к выходу, расталкивая мужиков, баб и рыча:
– Пропустите меня! Пропустите!
Какой-то мужичок попытался ее удержать: мол, поезд уже едет. Анастасия, с виду воспитанная барышня, так его огрела, что мужичок отлетел, выпучив глаза. А она расталкивала народ локтями, телом, ногами, пробираясь к выходу. И прорвалась. На подножке сидели двое мужиков, свесив ноги, и курили. Анастасия схватилась за железные поручни, перегнулась через мужиков и закричала, что было сил:
66 
