52 
Он прошелся по улице, заглядывая во дворы. В одном доме увидел открытую настежь дверь, подошел к калитке. Залаял пес, срываясь с цепи.
– Есть кто дома? – крикнул Тимур. – Хозяева!
Из дома вышла грузная бабуленция сумрачного вида, приблизилась утиной походочкой, переваливаясь из стороны в сторону. Тимур на всякий случай улыбнулся:
– Не скажете, где живет Тома, у которой муж и дочь пропали?
– А ты кто? – спросила старуха недоверчиво и неприветливо.
Этой до лампочки писатели, поэтому натянул на лик образ чинуши:
– Я из госсоцобеспечения.
– А чего пенсию не приносите? Уж больше недели задерживаете. – Морщины бабки собрались в зверскую гримасу.
«Гляди-ка, грамотная, слова страшные знает», – подумал Тимур и ответил:
– Это не в моем ведомстве.
– А в чьем же? У вас всегда крайних не найдешь.
– Я в госсоце, а пенсией занимается соцгос, – влепил сам не зная что. – Где Тома?
– А зачем она тебе?
– У меня социальный заказ на перепись пропавших людей, – нашелся.
– А… – протянула бабуленция, будто поняла. – Пройдешь два квартала, свернешь. Третий дом от угла, забор железный, покрашенный синей краской.
– Благодарю, бабуля.
Она преследовала «Форд» взглядом коршуна – Тимур видел в зеркале, – пока не свернул за угол. Тома оказалась дома. Ей около пятидесяти, не больше, приветливая и размером с буренку женщина. Тимур так же разыграл перед ней административного чиновника, она уважительно пригласила в дом. Очутившись в комнате, где много ковров и хрусталя, а, в сущности, взять нечего, Тимур с достоинством уселся на диван, деловито достал блокнот и роскошную авторучку, которую выклянчил у Ставрова. Тимур тоже неплохой психиатр, или психолог – не важно. По его наблюдениям, люди здорово клюют на мелкие, но дорогие побрякушки, как те же запонки, та же авторучка. Именно вещи такого рода внушают уважение и доверительное отношение – раз у человека дорогие безделушки, значит, он преуспевает. Сделав жест рукой, чтоб буренка заметила еще и сверкающую запонку, Тимур приготовился записывать, но прежде сказал:
– У меня к вам несколько вопросов. Извините, служба такая. Расскажите, как пропали муж и дочь. Понимаю, вам трудно, но это необходимо.
Она тяжело опустилась на стул, шмыгнула носом, утерла его концом фартука и посмотрела на гостя отчаянно молящим взглядом:
– Столько времени уж прошло. Зачем вам? Я рассказывала милиции.
– Наша группировка… э… то есть организация занимается нераскрытыми делами. Мы держим на контроле следственные органы, проверяем, насколько их работа соответствует уровню и качеству.
– Так вроде никто уж моих и не ищет…
– Ищут, это я вам говорю. Рассказывайте.
– Муж и дочь уехали в город навестить перед праздником сестру мужа и купить кое-что. Все же Новый год, а у нас выбрать не из чего. Дочери хотели купить джинсы, кофточку, еще продукты… – Тома вздохнула, помолчала, Тимур тактично ждал. – Ну вот. А знаете, как перед праздниками люди суетятся? (Еще бы! Самые доходные дни у Тимура бывали накануне и во время праздников: крутые пьют, а он банкует.) Задержались они. Целый день по рынкам и магазинам ходили, да и с сестрой надо посидеть. Она оставляла их на ночь, погода тогда плохая была, снег валил, ветер… отказался муж остаться. Мне же не мог сообщить, телефона не имеем. Да и лекарства вез больной соседке. Выехали они от сестры, с тех пор ни слуху ни духу. Пропали.
– В котором часу они выехали из города?
– Около одиннадцати ночи. Так сказала сестра мужа.
– Сколько сюда ехать?
– Минут сорок от окраины, если непогода – больше часа.
– Плюс от сестры время, – задумчиво произнес Тимур. – Так, хорошо. У меня тут записано, но уточнить не помешает, какая машина была у вашего мужа?
– «Лада», «шестерка».
– Что ж, спасибо за информацию.
– Вы найдете их? – Тома с такой надеждой посмотрела на Тимура, что внутри у того завопила совесть: сволочь, разворошил рану женщине.
– Будем стараться, – слегка смутившись, произнес он. – Да, чуть не забыл, а какого числа это было? Когда они поехали в город?
– Двадцать восьмого декабря, – печально ответила Тома. – Мне так их не хватает…
Тимур все записал в блокнот, посмотрел фотографии мужа и дочери, торопливо распрощался, а у ворот столкнулся со знакомой бабуленцией. Примчалась новости узнать!
– Томка, – рассматривая его, словно видела впервые, сказала бабуленция, – масла постного дай в долг, у меня кончилось.
52 
