88 
– Е-мое! Это ж мирово! Слушай, хочешь, нарежу этого камыша вагон? Хочешь?
– Спасибо, – крикнула, не оглядываясь и убыстряя шаг, – не надо! Его мороз подпортил. Весны подожду.
– Слышь, обращайся. Я всегда – пожалуйста. Адресок сказать?
– Я найду вас, – бросила через плечо и побежала.
Лина доплелась до заасфальтированной дороги, приехала на частнике в центр города. Она ужасно замерзла, зверски проголодалась, была измучена и мечтала о кровати. Сутки практически не спала, возможно, больше, иногда впадала в секундное забытье. А ночь наступит не скоро. Где ее дождаться? На вокзале? Нет, сначала необходимо поесть, решила Лина и забрела в небольшой ресторан. К тому же нужно сделать один очень важный звонок. Заказав коньяк, ростбиф и кофе, Лина попросила телефон.
– Минуточку, – услужливо улыбнулся официант, потом принес радиотелефон.
Лина достала записную книжку, записей в ней немного, нужный номер отыскала без труда. Ответила секретарша, уж ее голос Лине хорошо знаком.
– Я бы хотела поговорить с Марком Ставровым, – сказала она, изменив тембр голоса и волнуясь не меньше, чем когда трубкой огрела Лазаря по голове.
– Это невозможно, – сказала секретарша, всхлипывая.
– Почему? Он уехал?
– Уехал, – грубо огрызнулась девушка. – На тот свет.
Секретарша разревелась, в следующую секунду в трубке раздались короткие гудки. Лина захлебнулась счастьем: Марк на том свете! Одной проблемы нет!
У секретарши Ставрова были причины горько рыдать. Леха не спал ночь, все думал, как мог мотоциклист узнать точное время возвращения Марка из командировки. Не выдержал, пошел в комнату Ставрова, тот, по счастью, тоже бодрствовал.
– Слушай, Марк, – сказал Леха, – ну-ка, припомни, кому ты сообщал, когда возвращаешься? Мне это покоя не дает. Только припомни всех.
– Тут и припоминать нечего, – ответил Марк. – Секретарше.
– Больше никому? Ты уверен?
– Абсолютно. Сообщил только ей.
– Та-ак, – протянул Леха и недобро нахмурился.
В девять он уже был в офисе. И она была, готовила стол к работе. Улыбнулась, когда вошел Леха, но почти сразу лицо девушки перекосилось от ужаса. Он схватил ее за горло и повалил в кресло. Секретарша завизжала, ей показалось, будто Леха тронулся. А он процедил:
– Не ори! Быстро выкладывай, кому ты говорила о времени нашего прилета?
– Какого прилета? – вытаращилась напуганная секретарша.
– Прилета из командировки, – грозно напомнил Леха, держа ее рукой за горло, отчего бедняжка стала задыхаться. – Это было, когда мы в аварию попали. 22 октября, как сейчас помню! Кому сообщила? Живо, я не буду ждать.
– Я не помню… – трепетала она. – Гу-гу… кажется, губернатор…
– Без «кажется»! – гаркнул Леха.
– Да, он звонил, – заскулила она. – Вернее, звонил пресс-секретарь, спросил, когда приезжает Ставров. Я сказала. Он просил сообщить Ставрову время совещания, на которое тот должен был прийти. Еще звонила тетя Сима…
– Без Симы! Быстрей вспоминай!
– Из Новороссийска звонили, там корабль прибыл из… из…
– Новороссийск отпадает, дальше.
– Из Италии, потом из… а что я такого сделала?
– Очнулась! – отпустил ее Леха и отошел к окну. – Из-за тебя в нас стреляли, мы перевернулись. Потом охранника убили.
– Но я не виновата! – закричала та. – Я обязана всем давать информацию…
– Или сдавать шефа за бабки? – прищурился Леха.
– Я никому не сдавала! Клянусь!
– Ладно. Чтоб к обеду был готов полный список всех, кому ты выложила время нашего прилета. И запомни: о Ставрове никому ни гугу до тех пор, пока не разрешу. Я привезу свой список, где будут указаны лица, с которыми ты можешь говорить о нем, если, конечно, ты хочешь здесь работать. Поняла?
– А что же мне говорить, когда будут спрашивать?..
– Что его на этом свете нет! – гаркнул Леха, хлопнув дверью.
Девушка, оставшись одна, несколько раз всхлипнула и, не имея больше сил сдерживаться, громко разрыдалась. Рыдала долго, яркую косметику смыла с лица горючими слезами. Не переставая рыдать, достала чистый лист бумаги, принялась писать, вытирая слезы платком, кто спрашивал о Марке во время командировки. Ее губки дрожали, руки тоже, ведь так не хотелось терять работу. По счастью, она всегда записывает звонки в ежедневник, не надеясь на память.
Ближе к обеду позвонила женщина, спросила Ставрова, но и до того времени секретарша не успокоилась. Одно упоминание о Марке вызвало новый поток слез, а ответила женщине по телефону так, как велел Леха. Следом за звонком явился и он за списком. Секретарша протянула исписанный лист, где значились число, время и те, кто интересовался Ставровым. Пробежав глазами лист, Леха спросил:
88 
