очень нудно 
46 
– Давненько тебя не видел, – сказал Бубулин, усаживаясь напротив Андрея. – Чего хмурый? Чайку не желаешь?
– Не откажусь, – натянул улыбку Андрей.
Прохор Никитич включил электрический чайник, достал из шкафа большие чашки, сахар и бутерброды.
– Заодно перекусим. Так что тебя привело ко мне? Опять проблемы? – в его словах слышалась искренняя заинтересованность и желание помочь.
– Есть небольшие, но у кого их нет?
– Без проблем жить неинтересно. Ну, давай выкладывай.
– Я, собственно, навестить вас пришел. Да! – как бы невзначай вспомнил Андрей. – Слышал, здесь грохнули депутата… Правда, что ли?
– Истинная правда, – прискорбно вздохнул Бубулин. – Васю Черкесова. Только у тебя устаревшие сведения. Совсем недавно его жену Ларису нашли застреленной дома. Я понял, что ее убили.
– Да что вы?! – искусно изобразил изумление Андрей, а про себя отметил, что вряд ли следствие оповестило город об убийстве. Скорее всего, в данном деле выгодно представить смерть Ларисы, как самоубийство, чтобы успокоить убийцу. Во всяком случае, Андрей так и сделал бы. – За что же ее убили?
– Причины или, как говорят следователи, мотивы пока неизвестны. Жаль, мне нравилась Лариса. Энергичная, красивая, умная. Как дочь мне была. И вдруг…
– А все же, что в народе говорят?
– В народе? Разное. Следствие считает, что всему виной предпринимательская деятельность Черкесова. Он умел добывать деньги, а это не всем нравится: кого-то наверняка надул, кого-то обанкротил… Я не очень был в курсе его дел, хотя мы дружили. А вот жена, думаю, что-то знала. Кстати, перед смертью Лариса бред несла… Извини, чайник закипел. – Он заварил чай, накрыл чайник салфеткой, чтоб тот настоялся. – Представь, говорила, будто бы к ней приходил… Черкесов!
– И когда она вам это говорила? – осторожно, стараясь не выдавать интереса, спросил Андрей. А это очень важно – какого числа Лариса рассказала Бубулину о появлении Черкесова дома.
– Когда? Накануне смерти. Сначала по телефону несла ахинею, но я ничего не понял, пообещал, что обязательно заеду. И приехал буквально в день ее гибели, раньше никак не получалось. А Лариса постоянно звонила, торопила, говорила, что сообщит при встрече нечто важное. Когда приехал к ней домой, она полную околесицу несла. Будто Черкесов жив, но она прогнала его, а теперь хочет отыскать. Думала, я прячу его у себя.
– А не говорила, зачем ей нужен Черкесов?
– Да она много чего тогда болтала, я не очень-то слушал. И через раз убеждала, что он жив. Будто прятался в деревне… в доме отца. Кстати! Ты ведь живешь в той деревне! Она ездила туда днем, но там никого не было, а дом стоял открытый. Вот она и говорила, что по всем признакам Черкесов был там, но ушел, мол, долго ли можно протянуть в холодильнике… Извини, что пересказываю этот бред. Бедная женщина, ум у нее, наверное, помутился после гибели мужа.
Андрей все сведения откладывал в памяти. Получалось, что Прохору Никитичу слишком много известно. Огорчительно, если он окажется во главе заговора.
– Ничего, ничего, – сказал Андрей, поддерживая тему. – Мне все интересно. У нас в деревне таких выдающихся событий не случается. Там тихо, даже собаки ленятся лишний раз полаять. Значит, Прохор Никитич, жена Черкесова не сказала вам, зачем ей нужен погибший муж?
Бубулин налил гостю и себе чая, положил на тарелку бутерброды.
– Несуразно звучит: «Нужен погибший муж», – невесело усмехнулся он. – Однако Лариса убедила милицию, что приходил двойник Черкесова. Мне поначалу говорила так же, а когда я приехал к ней, заявила, что Черкесов жив. В общем, бред. Ну, вот. А утром ее нашли застреленной. Все подстроено, будто она сама застрелилась, но… убили ее, я почему-то уверен. Ох, и потаскали меня! Дорогу в прокуратуру выучил, как дорогу от дома на работу. По два раза на день вызывали, даже сегодня с утра, представляешь?
– За что же вас-то таскают? – недоумевал Андрей.
– Я ведь был у нее вечером, и вечером же она застрелилась, как преподносится. Именно когда меня допрашивал следователь, я и понял, что Лариса не застрелилась, а ее убили. Иначе, зачем столько спешных допросов?
– Насколько мне известно, по самоубийцам тоже ведут следствие. Выясняют, что послужило причиной самоубийства, есть ли виновные…
– Да, так, – согласился Бубулин. – Но следователь допрашивал слишком уж дотошно. Я, честно говоря, даже струхнул малость. Получается, последним видел ее живой только я. Но я ушел от нее за час до выстрела! И у меня есть алиби!
46 
