20 
– Но такое поведение противоестественно, – заметил Денис.
– Отчего же? – недоуменно поднял брови Севастьян. – Если есть возможность не работать за мизерную зарплату, к тому же на самодура-начальника, то почему надо от этого отказываться? Мне нравился ее подход к семейной жизни, ее затворничество. Я сам не любитель веселых компаний. Приходится много работать, с утра до вечера я занят, а дома хочется покоя.
– Где еще она может быть? – не скрывая раздражения, спросил Денис, но Севастьян на этот вопрос не ответил.
– Позвоните ей, – приказала Алина.
– У Вероники нет мобильного телефона, – сказал Севастьян. – Он ей был не нужен. Мне она звонила с обычного телефона, я ей тоже.
– А подруги? – вспомнила Алина. – У нее же есть подруги?
– Наверное, – с сомнением произнес Севастьян.
– Как! Вы не знаете, с кем общалась ваша жена? – не поверила она.
– Да какое мне дело, с кем она общалась! – психанул Севастьян. – Я же говорю: она сидела дома. Иногда мне с трудом удавалось вытащить ее на ужин в ресторан, где ей никогда не нравилось – ни шум, ни кухня.
– Странно, – покачала головой Алина. – Странно, что вы не интересовались друзьями своей жены. Ее нелепые причуды тоже должны были вас насторожить. В течение четырех лет вы жили бок о бок, а не знаете свою вторую половину.
– По-вашему, я должен был торчать возле ее юбки? – обозлился Севастьян. – Мне было достаточно, что в доме порядок, уют, забота и любовь. А я обеспечивал нам материальную базу.
Денис погрозил ему пальцем:
– Вам лучше не скрывать от нас ее местонахождение, мы все равно найдем вашу жену.
– Слушайте, вы! – взорвался нерадушный хозяин. – Разговариваете так, будто меня подозреваете! В чем, черт возьми? Думаете, я что-нибудь понимаю? И мне самому не хочется знать, что все это означает?
Он непрерывно курил, закурил и после своего взрыва. Руки Севастьяна мелко тряслись, как у Макара всегда трясутся после дикого перепоя.
– Нервничает, – тихо подытожил Дергунов-два. – Он огорчен и расстроен, это видно невооруженным глазом, так что сильно на него не наезжайте. Ты-то чего молчишь? Тебе бабки платят не хилые, а ты инертен.
– Я думаю, – не отреагировал на его колкость Макар.
– Что? – в унисон спросили его Алина и Денис.
– Думаю, она не придет. Мы ведь оставили машину у ворот, если она и прибежала сюда, то, увидев ее...
– Да мало ли, кто ко мне приехал, – сказал Севастьян. – Послушайте, вы серьезно верите, что моя жена выдавала себя за вашу Веронику?
– Может, она и Вероника, – не стал спорить Макар, вызвав молнии из глаз Алины. Ее взрыв он упредил логикой: – Вполне возможно, что и ее зовут Вероника. Но она при всем при том воспользовалась чужим именем, чужой электронной почтой, чужой фамилией. И за подарком пришла, который я должен был передать другой Веронике, а это называется мошенничеством, верно?
– При условии, если все ограничивается только мошенничеством, – вставил Дергунов-второй. – Лишь бы не хуже.
– Лишь бы ее действия не оказались хуже мошенничества, – сказал и Макар.
– О чем вы? – не понял Севастьян.
– Что значит «хуже»? – пролепетала Алина, покрывшись пятнами.
– Мы не знаем, где настоящая Вероника, – разъяснил Макар. – Не знаем, почему ваша жена так поступила. А ее поступок хуже некуда. Как она узнала электронные адреса Алины и Вероники? А деньги? Кто их получал? Кто вымогал у Алины крупные суммы? Судя по тому, что ваша Вероника пришла за подарком, деньги тоже получала она. Тут версии могут быть самые... разнообразные и непредсказуемые.
Он нашел подходящие слова, чтобы не озвучить более страшные мысли, которые разбухали под черепом.
– Мне плевать на деньги, – сказала Алина. – Я хочу знать, где моя сестра.
– Чего ей не хватало, чего? – исторг стон Севастьян, обхватив голову руками. – Зачем ей нужны были ваши деньги? Не понимаю... Нет, не понимаю!
И что на это скажешь? Все и молчали, кроме второго Дергунова, который Макару подал ценную идею:
– А ведь Вероника должна быть прописана у Севастьяна. Почему же вы не нашли ее по прописке?
Макар оживился:
– Севастьян, ваша жена здесь прописана?
Тот недоуменно посмотрел на него, потом ответил:
– Здесь – нет!
– Ваша жена не прописана в вашем доме!
– Да, – как ни в чем не бывало, сказал тот. – Она прописана в другом месте. У меня в деревне остался дом от деда, хороший дом, всего пятнадцать километров от города, но стоит копейки. Мы ждем, когда деревня войдет в черту города, это событие уже на носу, тогда его стоимость увеличится. А до этого мы собирались летом подремонтировать дом и заняться его продажей. Я прописал там Веронику, чтоб дом имел хозяина, а то сейчас всякое может случиться. Да и продажей должна была заниматься жена, мне ведь некогда, а дело это хлопотное. Кстати, выписку из деревенской домовой книги я могу принести, она здесь.
20 
