очень нудно 
56 
Макар прошел в глубь двора, размером на четыре автомашины, с небольшой беседкой в конце, где стояли стол и скамейки, очевидно, там когда-то летом обедали. Вдруг его догнал Денис, тронул за плечо и приложил палец к губам, после чего указал одними глазами на окно, задраенное старым пледом. Такие клетчатые накидки в свое время имелись у каждой бабушки. Сквозь плед откуда-то из глубины дома просвечивал желтоватый блик света. Значит... в доме кто-то живет!
Макар подобрался на цыпочках к двери, крайне осторожно взялся за ручку и приоткрыл. Послушал. В доме еле слышно работало радио. В спину его подталкивал Денис, Макар оглянулся, скорчил свирепую мину, давая понять, что спешка в данном деле не нужна, и, стараясь не дышать, тихонько вошел.
Первая комната представляла собой квадрат метров двадцать, одну стену занимали шкафы, плита и стол, следовательно, это кухня, одновременно прихожая. Единственное окно было завешено пледом, следующая комната зияла темнотой, а свет шел из дальней.
Макар сделал угрожающий жест Денису, дескать, не смей издать ни звука. Это на всякий случай, чтоб господин адвокат был осторожен. Застать врасплох того, кто обосновался в доме, – первостепенная задача. Ведь не исключено, что одна из Вероник тут залегла, а то и обе устроились на отдых. Макар почему-то думал, что они здесь обе.
Он двинул вперед, туда, откуда бил неяркий свет, скорей всего, это горела настольная лампа. Настораживала тишина, будто в доме никого нет, кроме Дениса с Макаром, разумеется. Оба миновали темную комнату, наконец их взору открылась небольшая комната с нависшим потолком...
А в ней никого. Но кто-то все же был. Во-первых, не привидение, а человек оставил включенным бра над кроватью; во-вторых, на столе были остатки еды, аккуратно накрытые тряпичной салфеткой; в-третьих, на спинках стульев развешено женское белье, его решили почему-то высушить в комнате: в-четвертых, окно плотно закрыто ставнями. Макар, присев на стул, выпятил губу:
– И что это значит?
Денис не успел ответить – хлопнула входная дверь. Оба обернулись.
Из темноты появилась... жена Севастьяна, ежась от холода, в одном свитере и юбке. Ее-то хорошо видели Макар с Денисом – свет падал напрямую, а она, заметив черные силуэты, резко остановилась. И как у человека, встретившегося с внезапной опасностью, у нее на лице отобразилось все ее внутреннее состояние: паника, нет – ужас, отчаяние. Сжав кулачки, она сделала шаг назад.
– Вероника, спокойно, – Макар поднял вверх ладони, чтобы она убедилась: оружия нет, у него мирные намерения.
Его призыв не возымел действия, Вероника вдохнула и задержала дыхание, как задерживают при ответственном прыжке. Макар догадался, что она сейчас даст деру, а он в невыгодном положении – шагах в десяти от нее, может не догнать. Осталось убедить ее не делать резких движений, хотя это практически невозможно.
– Вероника, выслушай нас...
И тут хлопнула входная дверь, послышался голос Севастьяна:
– Макар! Денис!.. – И растерянно, с дрожью в голосе: – Вероника?!! Ты?!!
У нее оказалась отличная реакция. Поняв, что очутилась в западне, она развернулась и, как торпеда, ринулась вперед с ревом разъяренного зверя.
Раздался грохот непонятного происхождения – то ли дверь слетела с петель, то ли стена обвалилась. Следом протяжно закричал Севастьян «а-а-а». Еще грохот... топот...
Денис рванул к выходу, Макар за ним, но в узком дверном проеме оба застряли, ибо каждый хотел выбежать первым. Во дворе они застыли над распластанным телом – Севастьян лежал на спине. Макар быстро оценил ситуацию: если он и умер, например, от удара головой, то ему уже не поможешь, а Вероника не могла далеко убежать. Он заметался по двору, гадая, куда побежала девушка. Различив шум со стороны сада-огорода, Макар кинулся туда, тогда как Денис (добрая душа) встал перед телом на колени, позвал:
– Севастьян...
– М... – застонал тот.
– Как ты? Что произошло?
– А я понял? – промямлил Севастьян. Он взялся рукой за голову, Денис помог ему сесть. – Кажется, в меня врезалась Вероника. Я упал вместе с ней. Потом думал только о боли. Голова... Черт... М! Посмотри, не разбил?
Денис потрогал его голову, успокоил:
– Разбил. Не переживай, крови немного. Ну, поднимайся, я помогу.
Стеная и опираясь о Дениса, Севастьян поднялся на ноги, пошатнулся. Оба повернулись на ругань – возвращался Макар. Он появился злой, остервенело сплюнул в сторону, отер пот с лица рукавом и выдал тираду:
56 
