Глава 12

Сегодня он помнил о ней, она попросила купить продукты (если, конечно, ему не трудно), написала список. Не список жег нагрудный карман рубашки, заставляя помнить, а Лиса, не требующая от Никиты ничего, что нехарактерно для женщин. Забрасывая пакеты в корзину, Никита катил тележку по рядам супермаркета и анализировал Лису. Ни разу не задала вопроса, раздражающего мужиков своей примитивностью и ставящего в тупик, типа: как ты ко мне относишься, тебе хорошо со мной? Или того хуже – ты меня любишь? Есть еще изощреннее: что ты во мне любишь больше всего? Любишь! Им непременно надо слышать (не знать, не чувствовать!), что их любят, и неважно – ложь им вливают в уши или чистую правду. А чистая правда им скучна, они быстренько привыкают к ней, начинают задумываться, насколько искренен обожаемый. И в своих куриных мозгах находят массу подтверждений, что он лгун, это когда он как раз истинный праведник. Потом подозрения плавно перетекают в обвинения, перерастая в скандалы, а люди говорят: милые бранятся – только тешатся. Ничего себе – утехи!

Что удивительно, Никиту не устраивало в Алисе именно отсутствие глупых вопросов и претензий, словно ее не интересовало, как он к ней относится, балдеет ли от нее в постели. Может, он подсознательно мечтал услышать нечто из набора женских тривиальностей, чтобы взбеситься и уйти, хлопнув дверью? В данном случае он снял бы с себя все обязательства и выдвинул бы обвинения. Не исключено, что это так. Никита не набивается ей в мужья (упаси бог), а она наверняка жаждет заменить Валерку им, просто тактику выбрала умную, потому что лиса. У женщин арсенал хитростей и коварства превышает разумные пределы, а их умению добиваться цели можно только позавидовать. С другой стороны, нет вопросов – нет проблем, когда он уйдет и не даст знать о себе, она все поймет. Разве это плохо?

Настолько увлекся рассуждениями, что столкнулся с молодой женщиной. Она выронила корзинку, из которой высыпались свертки и консервы.

– Извините, – буркнул он, помогая ей собрать товар.

– Это я виновата, вы меня извините, – сказала она знакомым голосом.

Никита поднял на нее глаза… Мираж!

Нет, просто он хронически не высыпается, поэтому Лолы ему мерещатся в каждой юбке. Он скользнул по ней глазами – скромная. Ух, и не любит же Никита скромных, блеклых, без претензий баб. В подобных женщинах он заведомо усматривает фальшь, считая их манеру одеваться в совокупности с пришибленностью, выработанной для того, чтоб привлечь и обмануть мужчин.

– Что вы на меня так смотрите? – озадачилась она.

Голос, голос… Лолы и не Лолы. У этой он несколько высоковат и застенчивый. Внутри Никиты кипела буря, он не догадывался, что мысли могут идти параллельно, словно он радиоволна, пропускающая через себя сигналы мобильников.

Попалась! Только бы не упустить, как упустил ее у кафе. Да она ли то была? Но до чертиков похожа…

Неужели чурка в застиранной юбке и футболке цвета детской неожиданности переодевается в дорогую одежду, гримируется и представляется Лолой, к тому же убивает? Да она сроду не носила роскошных нарядов, а в руках держала только кухонный нож и резала им дешевую колбасу, которую даже кошки не жрут…

Как же она похожа на Лолу! Вернее, если ее накрасить, приодеть, волосы подсветлить и стильно причесать, снять очки, портящие лицо и делающие его жалким, то получится копия Лолы…

Глаза у нее виноватые, будто украла в супермаркете нечто недоступное по цене, но страстно желаемое. Покупателей с такими виноватыми глазами не грех обыскивать на выходе…

Нет, он встретил у кафе другую женщину, та действительно не отличалась от Лолы, у той из глаз выстреливала дерзость, чувствовалась уверенность, исходящая изнутри, что приближало ее сходство с оригиналом. Между прочим, не сутулилась, как не сутулится настоящая Лола…

Эта – сутулая и очкастая, наверняка сутками торчит за компьютером, вон как шея выдвинулась вперед. О чем он, какой компьютер, откуда?! Она испортила зрение за чтением книг, обязательно толстых и умных, далеко не каждому понятных…

  46