очень нудно 
69 
Пока криминалист с начальником дискутировали, Никита пытался воссоединить лица на мониторе в одно, чтоб получить образ человека, которого те напоминали. Но возрастная разница, различные прически и цвета волос, разные комплекции мешали процессу восстановления памяти, мало того, они все больше разобщались и уже не казались похожими.
Никита тряхнул головой и встал со стула, подхватив пиджак, висевший на спинке. Он успел переключиться с уголовников, действительно оказавшихся бесполезной тратой времени, на Алису с брюнеткой и обдумывал, как преподнести все это Эдуарду Дмитриевичу без щекотливой детали. Да как ни старайся, обойти неприятный факт не удастся, фотки ведь не пропустишь, они имеют стратегически важное значение для брюнетки.
– А у меня новость, Дмитрич, по Валеркиному делу, – сказал Никита, надевая пиджак. – Кстати, Осипы и Осиповичи нашлись?
– Осипы в нашем городе не проживают, давно немодное имя, – вздохнул Эдуард Дмитриевич. – Зато Осиповичи есть, немного, но есть. Всех проверим. Пошли ко мне, новость доложишь.
Не откладывая в долгий ящик, а прямо в коридоре Никита пересказал диалог Алисы и загадочной интриганки. Эдуард Дмитриевич небольшой остаток дороги молчал, а открывая ключом дверь кабинета, поинтересовался:
– Серьга где?
– Да вот она. Я ее в бардачке вожу.
Никита достал из кармана спичечный коробок, отдал уже в кабинете и устроился на стуле, скрестив на груди руки. Эдуард Дмитриевич нацепил на нос очки, взял сережку двумя пальцами, повертел, опустив уголки губ вниз, и, не отрывая взгляда от блеска камней, процедил:
– Фотографии дай.
– Нет с собой, – нахмурился Никита. Так и знал, что потребует! Небось охота посмотреть на лобзания, сам-то уж забыл, как это делается.
– А ты привези, – не отказался от фото тот.
– Лиса не дает, – буркнул Никита.
– Серьгу отнесешь на экспертизу?
– Я проконсультировался у ювелира, это не бижутерия. Белое золото, изумруд и брюлики. Вначале серьге я меньше всего придал значения, а оно вон как вышло.
– Что собираешься делать?
– С серьгой? Попробую поймать на нее интриганку с вашей помощью, конечно. Думаю, она кое-что знает о Валеркином убийстве.
Положив в коробок сережку, Эдуард Дмитриевич пальцем пододвинул его к Никите, снял очки и, потирая лоб, задумчиво произнес:
– Что-то больно мудрено.
– Что именно? – задал Никита провокационный вопрос, потому что сам почуял некую ловушку, что ли, точно не объяснил бы. Ему было крайне любопытно мнение Эдуарда Дмитриевича на этот счет.
– Да все, – фыркнул тот. – Начиная с внезапного появления этой женщины, выпрыгнула как черт из бутылки. Потом ее обвинение тебя в убийстве и твой слабенький мотив, который она представила. Плюс слезливый рассказ о муже, измена с Валерой, кража им сережки, его шантаж. Наконец, сама серьга… Многовато.
– Серьга ей позарез нужна, в этом как раз я не сомневаюсь. Полагаю, все остальное она придумала, чтоб Лиса помогла забрать у меня серьгу.
– И компрометирующие фотографии с потолка взяла? – ехидно спросил Эдуард Дмитриевич.
– Фотки она припасла как козырь против меня, чтоб разозлить Лису. Ей это удалось.
– Еще бы! – хмыкнул Эдуард Дмитриевич, глянув на него с укором. – Ну, c Алисой ты сам выкручивайся, а вот брюнетка… Больно много наплела. Скорей всего вчерашняя штучка не причастна к убийству Валеры, но знает достаточно, чтобы бояться попасть в свидетели.
– Это не все, вот почитайте.
Он положил перед ним мятый вкладыш, Эдуард Дмитриевич пробежался глазами по строчкам и недоуменно выпятил губу:
– Я ничего не понял.
– Этот парень подарил Валерке диск с записью «Болеро» Равеля.
– Не понял, – повторил Эдуард Дмитриевич. – То есть диск, судя по записке, должен был помочь что-то разгадать Валере?
– Совершенно верно. Только не диск, а «Болеро».
– Музыка?!! – поднял брови Эдуард Дмитриевич, вдобавок его маленькие глазки стали большими и круглыми глазищами. – При помощи музыки разгадать?.. Ну и ну! Сколько живу на свете, а такого не слыхивал. У этого товарища Загадкина мозги не глючат?
– Если вы обратили внимание, он пишет: «Я ухожу…»
– Обратил, обратил, – закивал изумленный Дмитрич.
– Следовательно, его нет в живых. Предположительно имя парня Лев, Валерка упоминал это имя при Алисе, говорил, что мальчик умер. Поэтому я просил вас выяснить в морге, кто поступал к ним из самоубийц с именем Лев.
69 
