очень нудно 
77 
– Вы к кому? – спросила она удивленно, ведь он долго молчал.
– Антонина Владиславовна?
– Да.
– Тогда я к вам. Разрешите войти?
– А вы кто?
Никита представился, показал удостоверение, она растерялась:
– Частный детектив? Ко мне? Странно… Что ж, заходите.
В комнате, куда привела его Антонина Владиславовна, было светло, опрятно, уютно и довольно современно, но не богато. Она предложила чаю, Никита с радостью принял предложение, ведь чаепитие слегка сближает незнакомых людей. Пока закипал чайник, Антонина Владиславовна присела на край стула, вытянувшись в струну, и настороженно положила начало диалогу:
– Так с чем вы пришли ко мне, Никита?
Он достал вкладыш и протянул ей:
– Извините, что напоминаю… Скажите, это писал ваш сын?
Антонина Владиславовна удалила записку от глаз на расстояние вытянутой руки, надо полагать, без очков ей трудно было прочесть, и читала. А Никита зорко следил, чтоб она не развернула вкладыш и не прочла вторую половину, по которой несложно понять, что ее сын ушел из жизни добровольно. Если б она только попыталась отогнуть вторую часть, он, рискуя быть грубым, вырвал бы вкладыш, но Антонина Владиславовна не догадалась развернуть записку, прочитав первые строчки, утвердительно кивнула:
– Да, это почерк Левушки. Он всегда писал мелко и аккуратно.
– Я нашел эту записку в футляре с диском… – забирая вкладыш от греха подальше, сказал Никита. – «Болеро» Равеля… в сейфе Валерия Хвалюна…
– Да-да, помню. Я сама относила диск Валере.
– Вы его знали?
– Валеру? Немного. Он заходил несколько раз к Левушке, я даже радовалась, думала, дружба с серьезным человеком пойдет сыну на пользу.
– А как давно они были знакомы?
– С полгода. При каких обстоятельствах познакомились, не знаю, а месяца за три до смерти Левушка перестал принимать наркотики, страдал, но держался.
– Простите, а что произошло, почему он… – Никита хотел сказать «расстался с жизнью», но матери это нельзя говорить. – Почему Лев начал снова принимать?
– Теперь этого никто не скажет. Да и не принимал он вовсе, за три месяца первый раз… и последний. Извините, чайник…
Никита взмок, при всем своем цинизме он тоже человек, лишний раз тревожить рану несчастной женщине жестоко и несправедливо, но это и есть те издержки профессии, после которых свет не мил становится, тем не менее без них не обойдешься. Надо бы чем-то разбавлять тему, как-то сбивать трагическую ноту, хотя как ее собьешь?
Тем временем Антонина Владиславовна накрыла чайный стол по всем правилам гостеприимной хозяйки: конфеты, пирог, лимон, варенье. Никита сделал глоток из чашки и нашел «разбавку»:
– О! Замечательный чай. У вас есть секрет?
– Есть. Заварки не жалею.
Она с грустью уставилась на поверхность стола, вертя в пальцах чайную ложку. Вот и вся «разбавка», после нее повисла пауза.
– Вы сказали, что отнесли Валере диск… – решил он больше не отвлекать Антонину Владиславовну на пустяки, раз не получается. – Вас об этом попросил Лева?
– Не просил. После смерти сына я нашла на полке коробку с диском, она лежала на видном месте, внутрь был вложен клочок бумаги, а на нем написано: «Для Валеры Хвалюна».
– Он оставил диск для Валеры, почему для него? – наобум спросил Никита и, оказалось, попал в точку.
– А что вас удивляет? Левушка нарезал диски всем друзьям, приучал их к классической музыке. От него осталась огромная фонотека, для совсем «диких» он записывал классику в современной обработке, а для «продвинутых» натуральную. Музыка его стихия, она его и погубила.
– Музыка? Не понимаю.
– Лева бредил о музыкальной карьере, то в Питер ездил на фестивали, то в Москву, потом вдруг выяснилось – наркоман. Говорят, почти все музыканты заканчивают одинаково, редко кому удается…
Бедная мамаша, думал Никита, не музыка виновата, а слабая натура, которая хотела все попробовать в этой жизни, не подумав, как дорого будут стоить призрачные соблазны. О цене никто не думает, только потом, когда поздно и не нужно, вдруг наступает озарение, за ним раскаяние, затем отчаяние…
– На том клочке еще мелко было выведено: «Ну-ка, отгадай, куда спряталось письмо», – вспомнила она. – Левушка с детства любил, как он выражался, приколоться. Замаскирует нужную вещь, потом наводки дает, а я ищу… Веселый был мальчик.
Никита закивал, что означало: веселый, веселый. О да, мальчик Лева был редкий весельчак и, оказывается, сдвиг по фазе с детства имел. Значит, это он склеил вкладыши. Но очень любопытная деталь выяснилась: Лева и Валерка вроде как дружили, зачем же одному другу усложнять жизнь другого, выдумывать головоломку, в которой черт ногу сломит? Почему Левушка не написал прямо: дело обстоит так, выход из тупика такой-то, последствия могут быть такие. Хотя о последствиях Лев написал… все равно, не по-товарищески как-то.
77 
