136 
– Эй, коротышка, подь сюда! – позвал Зингершульцо женский голос.
С трудом протиснувшись мимо вжавшихся в стену разбойников, Пархавиэль поравнялся с девушкой, которая тут же согнулась над ним и прижалась влажными, благоухающими губами к его левому уху. Приятное прикосновение вызвало дрожь в руках, прилив крови к вискам и временное помутнение рассудка. Однако гному удалось быстро взять себя в руки и вернуть разгоряченной голове способность соображать.
– Видишь, проход разветвляется, – шептала девушка, указывая рукой в зловещую темноту. – Налево путь идет немного вверх, а направо – вниз.
– Угук, – буркнул гном и понимающе кивнул.
– Полковник говорил, ты махаканец, значит, в темноте должен получше нашего видеть. Сходи проверь, что там. Только далеко не отходи и если что не так, непременно кричи, не надо геройствовать!
– Понял, – ответил гном. – Уберите факел подальше, он мешает!
Отряд отошел немного назад от развилки. Пархавиэль решил вначале разведать левый коридор, тот, что шел наверх. Пройдя вслепую шесть-семь шагов, Зингершульцо замер на месте и крепко зажмурил глаза, потом резко открыл их и начал всматриваться в темноту. Слабый свет факела уже не добирался до того места, где застыл гном. Постепенно глаза привыкли и начали различать едва заметное свечение, исходившее откуда-то спереди. Осторожно переставляя ноги с пятки на носок, гном медленно направился вперед. Хотя времени ушло много, Пархавиэль был доволен результатом. Ему удалось узнать гораздо больше, чем он надеялся, и при этом не нашуметь.
– Ну и где тебя, окаянного, носило?! – набросилась на Пархавиэля Флейта, когда через полчаса гном вернулся к отряду.
– Тот коридор, что направо и вниз, – деловито начал излагать диспозицию гном, не став тратить впустую времени и сил на жалкие оправдания, – выходит в небольшой зал. Там много красивой мебели, безделушки всякие по стенам развешаны, и четверо кровососов за длинным столом трапезничают.
– Все ясно, пошли! – устремилась вперед Флейта, но гном остановил рвущуюся в бой девушку, крепко сжав правой рукой ее локоть.
– А тот, что налево, выводит на маленький балкончик, как раз над этим зальчиком. Предлагаю не бросаться в бой очертя голову, а вначале немного понаблюдать за противником. Вдруг их в действительности больше, а могет быть, и в нашу пользу расклад сложится. Пожрут, к примеру, твари и дрыхнуть разбредутся!
– Не выйдет, – с сожалением покачала головой Флейта. – Учуют они нас, по запаху распознают.
– Не-а, – хитро улыбнулся гном. – Потолки в зале высокие, воздух кверху идет, а значит, и запашки к сводам сносит. Можно сидеть спокойно и наблюдать, сколько душеньке угодно будет.
– Ну, ты и голова! – радостно прошептала Флейта и ласково улыбнулась гному краешком губ, затем развернулась вполоборота к остальным и отдала приказ: – Пошли по левому коридору, факел загасить, держаться друг за другом!
Душевная мелодия, исходившая из струн конаруса, древнего инструмента, часто путаемого несведущими в музыке современниками с обычной лютней, наполняла мрачный зал теплотой и домашним уютом. Двое юношей в одинаковых черных одеяниях и красивая белокурая девушка в белом платье сидели за ломившимся от яств столом и меланхолично ковыряли вилками в тарелках. Еще одна упырица средних лет стояла неподалеку, облокотившись плечом о стенку камина, и музицировала. Медленное подергивание струн конаруса, видимо, способствовало плавному течению ее печальных мыслей.
Притаившийся на балконе отряд уже минут десять наблюдал за противником, и за это время ничего так и не изменилось: одна заунывная мелодия тут же сменялась другой, а вампиры продолжали звенеть вилками по полупустым тарелкам.
– Я думала, они только кровь сосут, а до обычной жратвы им дела нет, – призналась Флейта, придвинувшись ближе к Пархавиэлю.
– Да кто ж их, кровососов, разберет, – ответил гном, который постепенно начинал терять терпение. – У Мартина лучше спроси, он в них вроде разбирается! А я чего, я не больше вашего знаю, раза три всего с ними встречался и все как-то не за столом.
– Может, просто нападем и дело с концом, – вмешался в разговор Громбер. – Лучший вампир – мертвый вампир!
– Напасть-то можно, – задумчиво прошептала Флейта, – тем более их только четверо, других поблизости точно нет, а вот что нам, собственно, достать нужно, я как-то У козлобородого спросить запамятовала… Он тоже хорош, одно слово «маг»! По-человечески сказать не мог, пень ученый, все «вещь» да «вещь», артефакт да артефакт! А как эта вещь ценная выглядит, я вот, к примеру, не знаю. Только сейчас стрельнуло, как мы лопухнулись!
136 
