очень нудно 
34 
— Я рада, — равнодушно заявила она. — Пусть немного развлечется.
Трейси была разочарована. Но если бы она увидела лицо Кайры, когда та села в машину, то была бы полностью вознаграждена.
— Ничего, еще посмотрим, — скрипнула зубами Кайра, заводя машину. — Посмеяться надо мной им точно не удастся.
Дом Бернарда Сильверса был залит огнями. К центральному входу подкатывали дорогие машины, из которых выходил один герой светских хроник за другим. Время от времени раздавались щелчки фотоаппаратов. Барни позаботился о том, чтобы некоторые представители прессы были допущены на торжество. Маджестик Филмз требовалась реклама.
Барни лично встречал гостей, стоя на вершине широкой мраморной лестницы. На нем был идеальный смокинг с черной бабочкой, волосы блестели от геля. Роль хозяйки дома играл его близкий друг Лоренцо, молодой стройный испанец с точеными чертами лица. Лоренцо отличался безупречной красотой и вопиющей бездарностью. Все фильмы, в которых он когда-либо снимался, с треском провалились, но он рассчитывал, что с помощью Барни все-таки оседлает капризную лошадку голливудского успеха.
Роджер и Бланш приехали одними из первых. От волнения Бланш была бледна как мел. В машине она все время доставала карманное зеркальце, придирчиво оглядывала свой макияж и что-нибудь подправляла. Роджер не сомневался, что к тому времени, как они доберутся до дома Барни, она попросту изуродует себя. Когда они подъезжали к особняку, Бланш прильнула к окну. Новая, изумительная жизнь открывалась перед ней. Как по волшебству, мир Голливуда гостеприимно распахнул перед ней свои двери.
Бланш с нежностью посмотрела на Роджера, который сосредоточенно вел машину. Ведь только благодаря ему с ней происходят такие чудесные вещи. Принц. Сказочный принц. И такой же красивый. Как она могла раньше считать его незаметным? Это Кайра сбивала ее с толку. На самом деле Роджер изумительный. Когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки и это делает его похожим на маленького мальчика. А какие у него руки, глаза, голос… У Роджера все задатки настоящей звезды. Бланш могла в этом поклясться. Уж она-то разбиралась в обитателях Голливуда. Роджер создан для того, чтобы очаровывать. И он принадлежит ей…
Бланш зажмурилась, не в силах вынести такое счастье. Как же Кайра могла проворонить такого мужчину? Впрочем, тут же решила она про себя, у нее и без Роджера звезд навалом. Его она вполне может уступить.
Они приехали, и Роджер помог Бланш выйти из машины. Он видел, каким восторгом горят ее глаза, но сам никакой радости не испытывал. Он и на вечеринку-то согласился пойти только из-за того, чтобы досадить Кайре. Пусть посмотрит, что ее никчемный муж на что-то годится.
— О, Роджер, как я счастлив тебя видеть! — бурно приветствовал их Барни.
Он долго и с чувством пожимал руку Роджера, украдкой разглядывая Бланш. И что он нашел в этой толстушке? — подумал он с удивлением, вспоминая язвительные слова Кайры.
Роджер представил их друг другу. Бланш покраснела до ушей, когда галантный Барни склонился перед ней в поклоне. Лоренцо наблюдал за этой сценой с презрительной усмешкой. Интерес Сильверса к этому Роджеру Бэнксу пришелся ему не по вкусу.
— Проходите, Роджер, Бланш, чувствуйте себя как дома, — проговорил Барни и повернулся к новым гостям.
Бланш потянула Роджера внутрь. Ей не терпелось разглядеть этот восхитительный особняк во всех подробностях. Дом был построен и обставлен по личному проекту Барни. Он жаждал окружить себя неслыханной роскошью, сравнимой разве что с дворцами персидских шахов, и вполне преуспел в этом. И пусть Кайра, отличавшаяся изысканным вкусом, морщила нос от обилия хрусталя и позолоты. На неподготовленный ум этот блеск действовал безотказно.
Глазам Роджера и Бланш открылся огромный зал с полом, выложенным мозаикой. В центре возвышался фонтан — очаровательная обнаженная наяда держала в руках кувшин, из которого лилась вода. Лестница, ведущая наверх, была устлана тонкими коврами ручной работы. По углам стояли раскидистые экзотические деревья, на ветвях которых прятались искусно сработанные крошечные птички. При желании можно было нажать на кнопку в основании дерева, и птички принимались заливисто щебетать. На небольшом балкончике на уровне второго этажа расположился оркестр.
— Роджер, какое чудо, — ахнула Бланш, прижав руки к груди. Восточная роскошь зала буквально ослепила ее.
34 
