очень нудно 
38 
— Мы уже поговорили, и я совершенно напрасно вас слушала. Зачем вы пригласили меня поехать с вами? Что вы задумали со мной сделать?
— Я пригласил вас потому, что я человек добрый, да к тому еще и глупый. Глупый настолько, что, помимо всего прочего, занимаюсь еще и рассмотрением жалоб членов Общества защиты животных от жестокого обращения.
— Вы ничем не лучше Стэнтона! Такой же лжец, как и он!
— Ваш муж вам лгал?
— Не называйте этого человека моим мужем, — сквозь зубы процедила Элизабет. — Да, он лгал, и я уже говорила вам об этом. Он обещал позаботиться обо мне, помочь решить мои проблемы…
— Какие проблемы? — насторожился Роналд.
Она взглянула ему в лицо. Его темно-сапфировые глаза не отрываясь смотрели на нее. Их взгляды встретились и, казалось, слились воедино. Так же, как уже слились их тела: грудь с грудью, бедра с бедрами. Осталось лишь…
— Пустите меня! — через силу произнесла Элизабет.
Но Роналд, обняв Элизабет, жадно приник к ее рту. Крепко сжав губы, она замотала головой, пытаясь освободиться. Взглянув на нее, он вдруг вспомнил, как однажды видел на заднем дворе ранчо бездомную кошку. Животное настолько одичало, что не позволяло приблизиться, и все попытки накормить его закончились безрезультатно.
— Отпустите меня! Немедленно!
Несмотря на решительный тон, Роналд вдруг понял, что ей по-настоящему страшно. Вернее, это был не страх, а нечто такое, о чем ему не хотелось бы даже думать.
— Я не причиню вам вреда.
— Все равно пустите меня.
Он увидел, как из глаз Элизабет потекли слезы, и ему вдруг захотелось поцелуями осушить ее лицо.
— Обещайте, что не убежите.
Элизабет едва заметно кивнула.
— А теперь объясните, почему вы бросились в кусты как испуганный кролик?
— Я не бросалась в кусты как кролик.
Роналд понял, что нет смысла затевать бессмысленный спор, и, быстро встав, протянул ей руку. Сделав вид, что не замечает предложенной помощи, Элизабет поднялась с земли, стряхивая мокрые листья с одежды.
— Может, объясните, куда вы собрались бежать?
Элизабет чихнула и, вытерев рукавом нос, пожала плечами.
— Домой.
— Домой? — недоверчиво спросил Роналд.
Как же он прав, подумала Элизабет. Она и сама не знала, где теперь ее дом. Просто ей казалось, что в любом месте она будет в большей безопасности, потому что рядом с этим мужчиной чувствовала себя совершенно беспомощной. Достаточно ему было до нее дотронуться, как она тут же теряла способность мыслить здраво…
— Да, домой. В Гринвилл.
— Ах в Гринвилл! — Сложив руки на груди, Роналд с любопытством взглянул на Элизабет. — Какой вы интересный народ, южане. Для вас нет ничего дороже родового гнезда. Но разве янки не сожгли Тapy?
— Когда я в первый раз увидела дом Пауртона, он действительно напомнил мне Тару, описанную в романе «Унесенные ветром», — невольно рассмеялась Элизабет.
— Признаюсь, позвонив в дверь, я ожидал услышать мелодию… Помните ту, которая идет рефреном через весь фильм.
— Это вполне могло случиться, поскольку одно время Стэнтон всерьез подумывал о том, чтобы заказать такой звонок.
— Как вам удалось отговорить его?
— Мне? Отговорить? — горько усмехнулась Элизабет. — Я даже и не пыталась. Просто что-то отвлекло его от этой идеи. Это был не мой дом, а его.
— Как странно чувствовать себя чужой в собственном доме, не правда ли?
— Дом принадлежал Стэнтону, а я…
— А вы принадлежали ему, верно?
— Вы снова об этом. Вам никогда не понять, почему так все случилось.
— Попробуйте объяснить.
— Какое вам до всего этого дело?
— Если вы действительно хотите, чтобы я защищал ваши интересы, то я должен знать все, включая мельчайшие детали, — объяснил Роналд, прощаясь с мыслью о том, чтобы передать это дело кому-нибудь из младших сотрудников фирмы.
— Вы знаете их. Каждый месяц Стэнтон перечислял на мое имя определенную сумму денег…
— Это я слышал. А что, ваша золовка с самого начала вас возненавидела?
— Она относилась ко мне так же, как и остальные жители городка.
— Я почувствовал это, когда знакомился с документами, — кивнул Роналд. — Вы сказали, что хотите вернуться домой. Неужели вы не понимаете, что Фейт сразу же сменит все замки, а достопочтенные жители сейчас празднуют избавление от цепкой, бессердечной интриганки, некогда поймавшей в любовные сети всеми почитаемого и уважаемого патриарха города.
38 
