очень нудно 
28 
Стентон решил тихонько развернуться и уйти, пока его не заметили. Но момент был упущен. Женщина под деревом медленно повернула голову и посмотрела в его сторону. Питеру были видны ее длинные темные волосы и яркое платье. Она не махала ему рукой, но и не отворачивалась. Предчувствуя очередной обмен бессмысленными любезностями и намеками, Питер побрел в сторону дерева, проклиная себя за то, что не увидел женщину раньше.
Он подошел совсем близко, но женщина не спешила приветствовать его. Наоборот, она уронила голову на руки и так сидела, обхватив колени. Глазам Питера были открыты лишь пышные черные волосы, струящиеся по плечам и спине. Питер в нерешительности остановился в полуметре от женщины, не зная, чем объяснить такой невежливый прием.
Тут женщина внезапно подняла голову, и он вздрогнул от неожиданности. Перед ним была та, мысли о которой не оставляли его с момента их первой встречи на площади.
— Почему вы подошли сюда? — спросила Лаура тихо. — Ведь вы не хотели этого делать.
Она внимательно изучала лицо Питера, и ему стало неловко. Он очень хотел уметь делать это так же хладнокровно и уверенно, как она, — смотреть прямо на другого человека, не производя впечатления заинтересованности.
— Я подумал… я не знал, — забормотал он. — Я просто хотел поздороваться…
— Неправда, — покачала головой Лаура. Ее глаза насмешливо блеснули. — Вы не нашли в себе силы пойти против приличий и уйти, когда я вас заметила.
Он пожал плечами. Пусть говорит, что хочет. Главное, что он встретил ее.
— Вы позволите сесть рядом с вами? — спросил он более уверенно.
Лаура улыбнулась уголками рта и еле заметно кивнула. Питер опустился рядом с ней на траву.
— Здесь гораздо красивее, чем в Алаведре, правда? — проговорила она тихо.
— И спокойнее, — ответил Питер.
— Вы не любите, когда в доме много людей?
Он кивнул, не поворачивая головы.
— Но, кажется, вчера вы ничего не имели против толпы молодых хорошеньких женщин, которая осаждала вас, — проговорила Лаура лукаво.
— Только потому, что одна-единственная женщина, которая интересовала меня, вздумала меня покинуть, — выпалил Питер, прежде чем успел осознать смысл своих слов. Хотя к чему притворяться? Не может быть, что Лаура не понимает, какое впечатление она производит на него.
Питер повернулся к Лауре, надеясь увидеть, как она отреагирует на его слова, но девушка не смотрела на него. Ее черные глаза были устремлены вдаль, на кромку деревьев на фоне ярко-синего неба.
— Значит, общество Иларио Мендеса было для вас менее желанно, чем мое? — медленно спросила она.
Питер ожидал легкого женского кокетства, игривых улыбок и оказался совсем неподготовлен к серьезному разговору. Но с Лаурой Кавадос нельзя было ничего предугадать…
— Как вы можете спрашивать? Вас даже сравнивать нельзя! — воскликнул Питер.
Лаура словно хочет получить подтверждение тому, что и без лишних слов очевидно. В Алаведре, да и во всем мире не было ни одного человека, чье общество Питер предпочел бы разговору с Лаурой.
— Но Иларио ваш друг, — упорствовала девушка.
Если бы на ее месте была любая другая женщина, Питер бы усмотрел в ее словах попытку вытянуть из него комплимент. Но заподозрить Лауру Кавадос в пошлом кокетстве было невозможно.
— И тем не менее… Я бы лучше провел минуту с вами, чем час с ним.
Лицо Лауры озарилось улыбкой.
— Значит, вы не верите всему, что он обо мне рассказывает?
Она наклонила голову набок, положила ее на колени и попыталась заглянуть в глаза Питеру. Лаура казалась такой хрупкой, такой беспомощной. И такой прекрасной…
Нет, уже приготовился сказать Стентон, но тут слова Иларио пришли ему на ум. Возможно ли устоять перед ее чарами?
— Я никогда не верю пустым словам, — сказал Питер и отвернулся от Лауры. Если она будет смотреть на него такими глазами, он готов поверить чему угодно.
— Иларио ненавидит меня, — продолжала Лаура со странной настойчивостью. — Я стараюсь бывать в Алаведре как можно реже, но все равно мы иногда сталкиваемся. Мне было бы очень неприятно знать, что вы считаете меня чудовищем…
— Я никогда не буду так думать о вас, — с убеждением произнес Питер, мысленно послав к черту благоразумие и осторожность. — Но почему он так относится к вам?
— Он не может простить мне того, что в моих жилах течет кровь Диего Мендеса. Он хотел сделать меня своей любовницей, а я оказалась его сестрой. Большой удар для такого повесы, как Иларио.
28 
