43 
— Тебя что-то беспокоит? — удивленно спросил Шарль Франсуа. — Я думаю, она дотянет туда и обратно.
Старенький «Пежо» может, и дотянет, но выдержит ли она?
— Николь…
Она посмотрела на мужа. Его улыбка, блеск в глазах… Как будто не было этих пятнадцати лет.
— Ну что, прокатимся?
От его хриплого голоса тело ее затрепетало. Он всегда так говорил, когда…
Николь знала, что следует отказаться, заявить, что она едет обратно в Сен-Назер. Но что-то необыкновенное было в этом раннем утре, в этом воздухе, в этом небе. И она кивнула.
Было такое впечатление, что машиной никто не управляет, — она как бы неслась сама, хорошо зная привычный путь.
Дорога совсем не изменилась за эти годы: узкая и ухабистая, она шла среди виноградников через холмы и выходила прямо к озеру. Казалось, даже тусклые звезды остались прежними. Тишину волшебного утра нарушали лишь дуновения ветерка, редкие крики совы и убаюкивающий шум двигателя машины, которая вскоре остановилась около самой воды.
Шарль Франсуа собрался с мыслями и обратился к жене:
— Помнишь, мы сегодня говорили о Мюрреях и о том, как это ужасно, когда двое любят друг друга, но никак не могут разобраться в своих проблемах?
Николь кивнула и потупила взор. Волосы упали ей на лицо, скрыв его от Шарля Франсуа.
— Да, так бывает. Но порой все оказывается намного сложнее…
Он нежно поправил ей волосы, чтобы видеть ее глаза.
— Ты права. Но я не понимаю, почему так происходит. Взять хотя бы нас. Когда мы начали встречаться, все казалось таким простым…
Николь печально вздохнула:
— Да, все было по-другому.
— Мы были такими юными! — Улыбнувшись, Шарль Франсуа откинулся на спинку сиденья и мечтательно поднял глаза к небу. — Помнишь, как мы приезжали сюда?
— Конечно.
— Черт возьми, и как только машина осталась жива после наших встреч! — Он усмехнулся и взял ее руку в свою. — Эти бурные ночи…
— Я думаю, не стоит вспоминать все это…
— А тогда в полдень, — прервал он ее. — Милая, ты помнишь?
Помнила ли она? Ее щеки порозовели.
— Да, конечно, — прошептала она еле слышно.
— Мы как безумные неслись сюда, а потом занимались любовью на старом одеяле прямо под палящим солнцем!
Николь не могла не улыбнуться. Но тут Шарль Франсуа сказал уже совершенно серьезно:
— На самом деле, я привез тебя сюда совсем не для того, чтобы говорить о прошлом.
— Я так и думала, — кивнула Николь. — Мы бы не сорвались так внезапно и в такую даль только ради воспоминаний. Тем более сейчас, когда мы с тобой вот уже несколько месяцев…
Шарль Франсуа поднес палец к ее губам.
— Не надо, Николь. — Его многозначительный тон заставил ее замолчать. — Выслушай сначала меня.
— Но… — она все еще пыталась сопротивляться, — разговор ничего не решит.
— Ответь только на один вопрос. — Он посмотрел ей прямо в глаза и обнял за плечи. — Я очень тебя прошу.
Николь помедлила, потом кивнула:
— Хорошо. Один вопрос.
Взгляд Шарля Франсуа как будто пронизывал ее насквозь.
— Несколько часов назад я спросил, любишь ли ты меня. Ты ответила «да». Это правда?
Николь чуть покраснела:
— Да, признаю, что до сих пор кое-что чувствую…
Шарль Франсуа поцеловал ее. Его губы были такими мягкими и нежными!
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он. По щекам Николь потекли слезы — в который уже раз последние дни!
— Я знаю. Но любви не…
Шарль Франсуа снова поцеловал ее, и, несмотря на свои слова, Николь ответила на поцелуй. Одной рукой она обняла его за шею, другой — погладила щеку.
— Но одной любви мало… — Ее голос дрожал.
— Любовь — это все, она всесильна! А остальное ничего не значит!
— Неправда! Любовь не может сделать наши мечты явью!
— Моей мечтой всегда была ты, Николь!
— Сначала, да. Но потом ты потерял ко мне интерес. И я тебя не виню. — Она говорила быстро. — Мужчине нужно выделиться, чего-то добиться! Твой бизнес именно то, что нужно.
— Что ты говоришь? Эту компанию я создал для нас! — Шарль Франсуа сердито нахмурился: — И я горжусь тем, что сделал! Я думал, ты тоже.
— Ну да…Я…
— Хочешь сказать, что мое стремление добиться успеха ничего не значит для тебя? Тебе не нравится твоя жизнь?
— Я была бы счастлива, если бы мы жили в той квартире в на Монмартре!
— В этой помойке?
43 
