122 
В ту же ночь, я рассказал ей кто я такой, для чего получил приказ соблазнить её, и признался в своей любви. Вначале она сильно испугалась, и мне стоило большого труда успокоить её и не поднимать крика, но к утру она уже также доверчиво, как и раньше прижималась ко мне, а я пытался придумать, как мне вывезти её из этого дома, не подвергая опасности. А сделать это было тяжело.
После моего приезда из Нижнего Новгорода ко мне стали приглядываться, а вернее принюхиваться как все дампиры, так и старейшины, и выпытывать, что я делал в городе. Быстро поняв, что кровь Королевы изменила состав моей крови, и теперь я пахну иначе для всех, я стал пользоваться туалетной водой, чтобы перебить свой запах, хотя сейчас все чувства сильно обострились, и запах парфюма бил в нос нещадно. Радовало то, что они хоть и поняли, что во мне что-то изменилось, но что именно не знали, потому что никогда с таким не сталкивались, а я отшучивался, что влюблён и это запах любви, и туалетной воды, которой нравится Миреле.
И вот сегодня я узнаю, что Королева не просто дочь Лии, а и моя. Что я почувствовал в тот момент, когда услышал её мелодичный голос описать словами невозможно. Хотелось поговорить с ней, но от растерянности я не знал что сказать, кроме того что люблю её. Слушая её весёлый голосок и рассказ о том, что она уже умеет, я чувствовал, как сердце обливается кровью. Хотелось самому учить её чему-то новому и каждый день видеть, как она открывает для себя мир.
Получив её фотографию, я осторожно, стараясь не разбудить Мирелу, вышел из комнаты и, спустившись в библиотеку, распечатал её на принтере. За окном уже занималась заря, а я, сидя в кресле, всё всматривался в неё пытаясь представить мою дочку в жизни, и с каждой минутой в душе рос гнев, за то, что меня лишили возможности растить её.
"Амалия уже была беременна, когда нас отправляли в санаторий!" — подумал я, прикидывая приблизительный срок беременности, а это значит, что можно было сделать простой анализ, который бы показал это. "Недельную беременность уже можно определить! Если бы старейшины подождали месяц и согласились на ЭКО, то при подготовке к этому мы бы узнали о её беременности и необходимость в изнасиловании отпадала! Эти ублюдки не послушали меня, когда я говорил, что может от меня Лия родит девочку" — внутри всё начало закипать от злости, потому что в моих руках было подтверждение моих предположений.
"Если бы они послушали меня, то сейчас и Лия, и моя дочь были бы рядом!" — от понимания того чего я лишился по собственной глупости и бесчеловечности наших старейшин, меня всё больше захлёстывала ярость.
"Лия ни за что на свете ко мне не вернётся, и дочь мне никогда не отдаст. Теперь она живёт с Марком, а тот никогда не выпустит из своих рук Королеву! Да и у меня уже есть Мирела. Но старейшины, которые всё это спланировали должны понести наказание за свои проступки! Их кто-то должен остановить!".
И тут до меня донёсся голос Орхона, который громко отдавал распоряжения в холле. "Ну что же папочка, пришло время с тобой поговорить! Ты был одним из тех, кто разрушил мою жизнь и теперь должен понести за это наказание!" — поднявшись, я пошёл в холл.
Выйдя туда, я увидел, что мой отец отдаёт приказы новому отряду, который отправлялся по городам. Скользнув по мне равнодушным взглядом, он продолжил:
— Меня не устраивает, что вы тратите на одну женщину два-три месяца! Мы теряем время, а в нашей ситуации это неприемлемо, поэтому у каждого из вас должно быть как минимум по две женщины одновременно, ясно? Надо интенсивнее заниматься пополнением наших рядов!
— Отдаёшь распоряжению отряду смерти? — с издёвкой спросил я. Дампиры стоящие в холле, и Орхон, удивлённо посмотрели на меня. — Значит, они должны крутить романы сразу с двумя?
— Заткнись, щенок, — сказал Орхон, пришедший в себя от моей наглости. — Тебя забыли спросить, как нам поступать!
— Действительно забыли, — двинувшись к нему, с ухмылкой произнёс я. — А надо было бы. Как отец Королевы я имею право голоса.
— Какой Королевы? — недоумённо спросил Орхон.
— Вот этой! — поднеся фотографию Элары к его глазам, я схватил его шею и оторвал от пола. — Смотри Орхон, это моя дочь. Дочь! Лия уже была беременна, когда вы отправляли нас в санаторий! — он захрипел и начал вырываться, со страхом глядя то на меня, то на фотографию. — Что такое, удивлён? А хочешь знать, почему у меня на самом деле изменился запах? Я пробовал кровь своей дочери и теперь знаю, что она даёт нам…
122 
