Последние отзывы

  89  

Гулять по парку без Марка было скучно, но и в дом идти не хотелось, поэтому я решила обойти дом по кругу, и подумать над именем ребёнка.

Когда стало понятно, что будет девочка, мы с Марком задумались над тем как её назвать и перебрали массу имён. Сначала каждый из нас составил свой список, а потом стали выбирать имена, которые нравятся, и отсеивать те, которые не нравились кому-либо из нас. В итоге осталось два имени — Астрея и Элара. Марку нравились оба, и он оставил выбор за мной. "Хитренький! А мне вот теперь мучайся!".

— Амалия, — до меня донёсся тихий голос и я, остановившись, прислушалась. — Здравствуй!

Передо мной появилась красивая брюнетка лет двадцати — двадцати двух и я удивлённо посмотрела на неё. Она была вампиром, но точно не жила в нашем доме.

— Рада, что ты наконец-то вышла одна. Я тебя тут сторожу уже три ночи, — продолжила она.

— Зачем? И кто вы такая?

— Меня зовут Зарая, и я хочу кое-что тебе рассказать, — ответила она и её глаза загорелись недобрым светом. Сердце тут же сжалось от плохих предчувствий. — Ты не всё знаешь, — она хищно улыбнулась, и мне тут же захотелось убежать, потому что когда-то то же самое сказал Марк и то, что я потом узнала, причинило мне боль. — Полный текст пророчества тебе так и не рассказали.

— Полный? — сердце пропустило удар, и я оцепенела.

— Да, и звучит оно так: "На двадцать пятый день конца десятилетья, когда планеты выстроятся в ряд, на свет появиться дитя отмеченное крестным знаком. Оно и даст всем детям ночи веру в приход и милость новой Королевы. Кровь Королевы той послужит благом и даст свободу расе тьмы. Но…. Даст лишь тем, кто сможет мать той Королевы уговорить пойти за ним на край Земли". Понимаешь, что это значит? И дампиры, и вампиры крутятся возле тебя не только потому, что ты ждёшь рождения ребёнка, а и потому что многое зависит от тебя. Только тот, кто сможет убедить тебя в своей любви, получит новую Королеву для своей расы. Тебя используют и убеждают в любви именно поэтому.

Перед глазами всё поплыло и я, качнувшись, чуть не упала. Сердце в груди нестерпимо заныло и казалось, что я сейчас потеряю сознание.

— Почему я должна тебе верить? — прохрипела я.

— Можешь мне не верить и дальше жить в обмане, если тебе это нравится, — снисходительно ответила она. — Но ты совсем не знаешь Марка. Ты, например, видела когда-нибудь его доноров? Или как он пьёт кровь? По глазам вижу, что нет. Могу тебе рассказать — его жертвы всегда красивые, молодые девушки и он не просто пьёт их кровь, а делает это, занимаясь сексом. Не думай, что ты у него единственная.

Мне стало ещё хуже и я, подойдя к дереву, опёрлась на него спиной, чтобы не упасть. Я действительно никогда не видела доноров Марка и к лицу прилила краска, когда я представила, что только лишь одна из многих. "Вот что, то были за женские шаги в коридоре, которые я иногда слышала, пока мы с Марком не стали встречаться! Он всегда пил мою кровь, когда мы занимались любовью и говорил, что в эти моменты кровь самая вкусная! И поэтому я никогда не видела его жертв! Он скрывал их и продолжал утолять свою жажду именно таким способом!".

— А жениться он на тебе, чтобы окончательно привязать, — сказала Зарая и усмехнулась. — Он хоть сказал тебе, что это раз и навсегда? Разводов у нас не бывает, и когда твой ребёнок вырастет, тебя просто уберут за ненадобностью. Тейта обвинит тебя в чём-либо и прикажет убить, чтобы освободить своего сыночка. Причём она всё сделает так, что даже твой ребёнок будет ненавидеть тебя.

Я закрыла глаза и попыталась унять боль в сердце. Оно стучало в груди с бешеной скоростью, а ребёнок стал шевелиться и пинаться, по-видимому, чувствуя дискомфорт. Девушка продолжала что-то говорить, но я уже не слушала её.

Перед глазами мелькали сцены из нашей жизни с Марком, и я поняла, почему он так повёл себя, когда я отказалась выходить замуж. Дело было не в том, что он не привык к отказам, а в том, что ему необходимо было меня привязать к себе, ведь можно было просто жить вдвоём и без бракосочетания.

"Опять я позволила себя обмануть! Какая же я легковерная дурочка" — горько усмехнувшись, я открыла глаза и посмотрела на девушку.

— Так что тебе решать, как жить дальше, — тем временем закончила она. — Прощай! — насмешливо бросила она и исчезла.

— Стой! — сказала я, но рядом уже никого не было.

Если бы у меня так не кружилась голова, я бы бросилась за ней, но страх, что я могу упасть и навредить ребёнку был сильнее, и я осталась стоять, привалившись спиной к дереву. Казалось, что сердце внутри каменеет, а душа умирает в муках, потому что всё это было похоже на правду.

  89