очень нудно 
82 
Норбан ни с какой стороны не похож на Сципиона: сутул, желчен, умен, непреклонен в своем решении. Невысок. Не раз налагал вето на распоряжения Сципиона, и тот не очень обижался на это. Норбан воистину первый консул этого года…
Норбан разложил на столе искусно нарисованную на пергаменте карту и показал ее Сципиону и Марию. Он сказал низким, слегка гудящим голосом:
– Вот тут, в Брундизии, Сулла не высадится. Помяните мое слово!
– А где же? – спросил Сципион.
– Может быть, здесь. – Норбан ткнул указательным пальцем в то самое место апеннинского «сапога», где «каблук» присоединен к «подошве». – Это – Тарент. Наверно, здесь. Но это не совсем точно: Сулла может изменить свое намерение в мгновение ока.
Марий-младший как две капли воды похож на отца: отвисшая нижняя губа, мясистый нос, высокий лоб. Только глаза маленькие, бегающие. Он смотрел на карту с откровенным презрением: вроде бы считал, что она ни к чему.
– Допустим, Тарент, – сказал он резким, неприятным голосом. – Что же дальше?
Консулы переглянулись, обменялись быстрыми, немыми вопросами. Норбан пояснил:
– Сулла пройдет мимо Брундизия…
– Почему?
– Да потому, что там наши легионы.
– Они же не торчат на виду у всех!
– Марий, ты не знаешь Суллу. Это – лиса. Он уже учуял кое-что…
– Еще бы! – огрызнулся Марий. – Нашкодил и, как шкодливый кот, желает избежать наказания. Но я бы пристально следил за Брундизием…
Норбан предложил выбрать место, где будет дано генеральное сражение Сулле.
– Позвольте! – воскликнул Сципион. – Почему мы говорим о сражении? Может, оно не потребуется…
– Ты так полагаешь, Сципион?
– Сулла не маленький. Он знает закон. Притом прекрасно.
– И что же? – спросил Марий.
– Он должен распустить свое войско. Тотчас по прибытии на Италийскую землю.
– Должен?! – злорадно процедил сквозь зубы Марий.
– Да.
– Эта лиса распустит свое войско?
– А почему бы и нет? – удивился Сципион. – Если каждый полководец, возвращающийся из похода, будет разгуливать по нашей земле со своим войском – что из этого получится?
– Ясно что! – выкрикнул Марий. – Эта лиса наплюет на закон и явится в Рим со всем своим войском. Вот что получится, если мы не преградим ему путь!
Сципион не соглашался с ним:
– Позвольте, что же это будет, если каждый…
Марий перебил его:
– Это не каждый. Это – Сулла! Понимать надо!
Норбан молча слушал их. Сципион понемногу сердился. И это было странно.
– Не понимаю, – говорил он, – вы хотите вызвать Суллу на бой или он сам угрожает?.. Может, написал он письмо? Может, передал он свою угрозу через кого-нибудь?..
– Разве мало тебе убийства Фимбрия?
– Не убийства, а самоубийства. Это разные вещи, Марий.
– Послушай, Сципион: а кто довел Фимбрия до самоубийства?
– Я полагаю, что его посылка в Малую Азию была ошибкой…
Марий разгневанно вскочил с места.
– Ты веришь этому Сулле?! – вскричал он. – Ты – сулланец? Я не пойму тебя! Ты популяр? Или, может быть, стал оптиматом?
Сципион покраснел:
– Прошу без оскорблений! Видят боги, я никому не служу, служу только Римской республике. Прежде чем решить что-либо, я хочу знать истинные намерения Суллы. Разве это не логично с моей стороны?
Марий схватился за голову: столь наивными казались ему рассуждения Сципиона. И это он высказал в довольно резкой форме. Однако Норбан остановил его:
– Марий, не горячись чрез меру: Сципион обязан знать то, о чем спрашивает.
Марий ворчит:
– Ну и пусть себе знает! Кто мешает ему?
Норбан пытается примирить своих друзей. Он вполне понимает Мария. Его страстное желание поскорее уничтожить Суллу не требует особых обоснований. Но ведь и Сципион прав, желая точнее разобраться в намерениях Суллы. Сулла не присылал никаких писем относительно своих будущих планов. И на словах ничего не передавал на этот счет…
– А его предложение выступить перед сенатом и дать ему отчет? – спросил Сципион.
– Это все пустое…
– Почему, Марий?
– Потому что он – лиса.
– Это еще не доказательство.
– Лиса и негодяй, – уточнил Марий. – Этот родовитый патриций презирает нас всех.
Сципион сказал тихо, почти умоляюще:
– Я хочу понять кое-что… Имею я на это право как консул? Или нет? Мне не вполне ясны взаимоотношения с этим Суллой. Я заявляю, что готов идти против него войною. Но…
– Объясни ему, – сказал Марий Норбану, едва сдерживая гнев.
82 
