Последние отзывы

  77  

Трудности остались позади, дальше продвигаться стало легче. Второй этаж был превращен в огромный развлекательный комплекс: боулинг, девять бильярдных столов, одинокая скамья для только что появившегося в Полесье скаммселла и, конечно же, закусочная, названная почему-то рестораном. Лестница на третий этаж, где находилось казино, была закрыта. "Ремонт" - гласила табличка на листке бумаги, аккуратно приклеенном к стене.

"Ну, вот и все, конец мучениям. Теперь остается лишь расхаживать взад-вперед, потягивать пиво и глазеть на длинноногих, пышногрудых девиц. Кому я нужен, сам меня найдет!" - подумал Дарк и не преминул тут же приступить к осуществлению этого плана.

Действительно, делать было нечего, только томиться в ожидании, что кто-нибудь из присутствующих проявит к тебе интерес, и наматывать бессмысленные круги. Среди отдыхавших за столиками, катающих шары и заляпывающих грязными руками голубое сукно бильярдных столов знакомых лиц не было. Ни с кем из зала он раньше не встречался, ни с кем не пересекались его жизненные пути. У Дарка была отменная память на лица, он не мог ошибиться.

Дармовое пиво заканчивалось, пачка сигарет тоже заметно отощала. Схватив за руку пробегавшую мимо официантку, Дарк заказал еще одну бутылку захмелевшего фирменного зверька. Время шло, кругом все непринужденно болтали и веселились. Аламез вдруг почувствовал себя жалким и старым. Он был чужим на этом полночном празднике жизни. Конечно, он выглядел молодым, коллективный разум остановил старение его организма именно в той фазе жизненного цикла, когда юноша только что превратился в молодого, полного сил мужчину. Двадцать четыре года - хороший возраст: старшие поколения уже не осмеливаются обвинять тебя в юношеском максимализме, а только распустившие бутоны своей красоты девушки считают тебя привлекательным, сильным, опытным… взрослым. Вот и сейчас, например, четверо болтушек за ближайшим столиком уже целых пятнадцать минут попеременно строили ему глазки и приветливо улыбались, намекая, что он может присоединиться к их веселой компании.

Внимание молоденьких красоток льстило, но одновременно и огорчало. Сколько таких вот несмышленышей перевидал он на своем веку. Каждый роман, каждая случайная встреча непременно приводили к расставанию и печали. Дарк знал, как подойдет и о чем будет говорить, что за этим последует, и так далее, и так далее… до бесконечности. Флиртовать было скучно, как в сотый раз слушать одну и ту же пластинку или смотреть старенький фильм. Охотничий азарт ловеласа внезапно вспыхивал, как это произошло при встрече с Мирандой, но и быстро угасал. Обилие стройных ног и аппетитных губок вокруг не распаляло воображение, а, наоборот, пресыщало, делало конечную цель ухаживания мизерной, никчемной и глупой. Порой он завидовал Анри Фламеру, на протяжении долгих веков не утратившему живого, почти маниакального интереса к противоположному полу.

"А все из-за того, что ворчун Анри превратился в моррона уже в почтенных годах. Сколько ему тогда стукнуло? Кажется, пятьдесят… - В памяти Дарка всплыл давний разговор с другом. Они пережидали дождь в корчме с прохудившейся крышей. Старый вояка был мертвецки пьян и проболтался о своем возрасте. - Когда мужчине переваливает за полвека, а груз болезней и житейских невзгод еще не согнул богатырских плеч, то он ощущает жизнь по-особому. Начинается вторая весна, открывается второе дыхание, и престарелых кобелей тянет в объятия юных прелестниц".

Раздумья моррона на отвлеченную тему были неожиданно прерваны легким постукиванием по плечу. Дарк повернулся, рядом стояла уже знакомая официантка и протягивала ему бутылку пива с маленьким клочком бумаги.

- Просили передать! - прокричала девушка в самое ухо, схватила деньги и быстро удалилась, так и не ответив на трижды заданный вопрос: "Кто?!"

Осушив с расстройства одним глотком больше половины бутылки, Дарк развернул записку и прочел три написанных карандашом слова: "Близко враги, уходи!"

"Совсем обнаглели, за идиота меня держат! - разозлился моррон и, скомкав листок бумаги, бросил его себе под ноги. - Нет, точно, какие-то малолетки веселятся от души. Забавная, должно быть, игра: сначала выбирается жертва, скажем, господин, поселившийся в сто восемнадцатом номере, то бишь я, затем его закидывают посланиями, и он, как последний дурак, мотается по городу, ища неизвестно кого… Где же эти весельчаки? Они должны быть где-то поблизости, наверняка сейчас хохочут и тыкают в меня пальцем!"

  77