6 
Нивел в жизни не слышал про верещаг и прочих подземных тварей, но смысл сказанного ему был ясен. Юноше не хотелось еще больше расстраивать оптимистично настроенного путника, но что-то внутри, наверное, внезапно очнувшаяся после долгого сна совесть, подсказывало, что это придется сделать.
– Господин гном, должен вас расстроить. К сожалению, вы не учли политический фактор.
– Да ты что? Какая политика? – удивился Пархавиэль. – Ты, видать, башку на книжной полке в дядюшкиной лавке оставил. Где же ты видывал, дурень, чтоб порядочные гномы политикой занимались?! Я на юг иду, к побережью, а до людской возни мне дела нет!
– Живя на помойке, нельзя не испачкаться, – тихо прошептал юноша, предварительно оглядевшись по сторонам. – Вы, как я понял, из Филании путь держите, неужели общение с индорианами вас ничему не научило? Вам на политику начхать, а ей на вас?
– Ох, умен ты, братец, даже для книжного мальчика чересчур в делах взрослых сведущ, – не скрывая подозрений, произнес гном. – Ну, да ладно, не мое это дело, говори, что хотел!
– Вы по прямой дороге маршрут рассчитывали, – Нивел провел пальцем линию на карте, – а напрямик пройти не получится. С юго-востока Амария граничит с провинцией Мурьеса, а она сейчас закрыта.
– Как так закрыта? – захлопал длинными ресницами Пархавиэль. – С какой стати, кем закрыта?
– Мятеж там, – прошептал гному на ухо Нивел. – Южные земли провинции раньше Кольберу принадлежали, лет десять назад их Император отвоевал. Тамошние жители новыми порядками недовольны, смуту подняли, потом до резни дело дошло. Говорят, мятежников тайно кольберцы поддерживают. В провинцию несколько тысяч солдат введено, но повстанцы по лесам прячутся.
– И давно прячутся?
– Да уже с полгода, леса густые, недостатка в провизии и снаряжении нет. Думаю, еще лет пять-шесть заварушка продлится, а пока бои идут, никого в провинцию не пускают. У них, у военных, это еще словом таким странным, лекарским называется…
– Карантин, – подсказал гном.
– Вот-вот, карантин, – закивал головой Нивел. – Можно было бы, конечно, Мурьесу с юга обойти… через соседние королевства: Верток и Кольбер. Так, пожалуй, даже быстрей бы получилось. Там и дорога лучше, и погода… не чета нашей. – Для наглядности Нивел шмыгнул носом. – Но вот только Империя с ними враждует, границы закрыты.
– Да куда же мне теперь идти прикажешь?! Акхр вас всех задери с вашими дурацкими распрями! – выкрикнул рассерженный гном и в сердцах саданул мощным кулаком по табурету, отчего из крышки со звоном вылетело несколько гвоздей. – Там закрыто, здесь перекрыто, туда нельзя… Куда же бедному путнику податься?! Я ведь, дурак, думал, что самый короткий путь до побережья выбрал. Эх, нужно было через Наполис идти!
– Не скажите, господин гном, не скажите, – покачал головой не по годам осведомленный о политических играх советчик. – У наполийской королевской династии давняя вражда с филанийским двором, впрочем, как и с Империей. Все вы правильно сделали, иначе бы пройти вообще не смогли. Я вон тоже на юг иду, долго голову ломал, какой путь выбрать.
– Ну и?!
– В обход Мурьесы, через Самборию, Канию. – Нивел прочертил на карте большой полукруг. – Так, конечно, миль на двести длиннее выйдет, но зато дорога спокойна: досмотров нет, ни обысков, ни разбойников, ни патрулей…
– Дельно, – хмыкнул гном, про себя отметив, что для бедного мирного странника двести миль не крюк, пусть даже они имперские. – Если бы еще и дорогу знать, то есть встретить бы такого вот головастого паренька, как ты, который бы подсказал, когда налево свернуть, а когда направо податься; когда по дороге плестись, а когда леском сократить…
– Но я ведь тоже на юг направляюсь. – Нивел застенчиво улыбнулся. Уже давно никто не хвалил его, юноше этого весьма не хватало. – До юга Кании можем вместе идти, а там вы в Вакьяну, а я через Шению в Милокас подамся.
– Потом поговорим, а теперь дуй-ка отсюда, паря! – жестко и холодно произнес Пархавиэль, в глазах которого внезапно появилась звериная ненависть.
Нивел не сразу понял, почему произошла такая разительная перемена в поведении до этого момента добродушного, казалось бы, совершенно безобидного собеседника. Обернувшись, юноша увидел, как из-за одного из столов поднялись пятеро здоровенных парней и, пакостно ухмыляясь, направились в их сторону. Высокий винный градус сделал свое дело: деревенскому молодняку захотелось почесать кулаки. Драться между собой было скучно, со стражей – опасно, у любителей острых ощущений оставался всего лишь один вариант. Хоть гномов и считали опасными противниками, да к тому же приспешниками темных сил, численный перевес и безудержная жажда бойцовских подвигов заглушили у пропойц глас рассудка.
6 
