Последние отзывы

  143  

Официант ставил вина и закуски. Костя следил за его действиями, как хозяин, любящий хорошо накрытый стол. В «Метрополе» и «Эрмитаже» их компания все время менялась, одни уходили, другие приходили, были разброд и шатание. Здесь все сидели смирно. И Варя поняла, что компания эта не случайная, как ей показалось раньше, она объединена вокруг Кости, это его компания. Только Мирон позволял себе отлучаться от стола по каким-то своим бизнесменским делам и Ика, демонстрируя независимость, подсел к соседнему столику.

Повар в белом фартуке и высоком белом колпаке поднес садок, на дне в сетке трепыхалась живая рыба.

– Как называется эта рыба? – спросил Костя у Вари и предупреждающе поднял палец, чтобы никто не ответил за нее.

– Вы ведь заказывали карпа, – ответила Варя, – он и есть, по-видимому.

– Но какой карп – простой или зеркальный?

– Не знаю.

– Это карп зеркальный, – пояснил Костя, – у него спинка высокая, острая, видите, и чешуя крупная. А у обыкновенного карпа спинка широкая и чешуя мелкая. Понятно?

– Понятно. Спасибо. Теперь я могу поступать в рыбный институт.

Костя кивнул повару, и тот унес рыбу.

– Вы рыболов? – спросила Варя.

– Я не рыболов, а рыбак, из Керчи, мой отец рыбак и дед рыбак, я мальчиком ходил в море.

– С каких пор карп стал морской рыбой? – спросил Ика, возвращаясь к их столику.

– А я в море не за карпом ходил, – Костя растянул губы, гневно посмотрел на Ику, – я за таранью ходил. Знаешь, какая разница между таранью и воблой? Не знаешь… Вон музыканты пришли, иди танцуй, я тебе потом объясню.

Варя танцевала с Левочкой, с Икой, с Вилли. Костя не танцевал, не умел. И это почему-то не казалось Варе недостатком, даже выгодно отличало Костю от других. Он сидел за столом один и поднимал голову только для того, чтобы улыбнуться ей. И Варе было за него обидно: веселятся за его счет, бросают одного, танец им дороже товарища.

Когда все поднялись на следующий танец, Костя задержал ее руку:

– Посидите со мной.

Она осталась.

– Вы работаете, учитесь?

– Я кончила школу и поступаю на работу.

– Куда?

– В проектную мастерскую, в нашей школе был чертежно-конструкторский уклон.

– А вуз?

– Пока не собираюсь.

– Почему?

– Стипендия мала. Вас устраивает такой ответ? И вообще пустой разговор. Вы тоже проектировщик?

– Проектировщик? – Он усмехнулся. – Нет, у меня другая специальность.

– Бильярд?

Он уловил иронию, тяжело посмотрел на нее, гнев мелькнул в его глазах, но он погасил его. Медленно, растягивая слова, сказал:

– Бильярд – это не профессия. Как говорил один образованный человек, бильярд – это искусство.

– А я думала, что бильярд – это игра, – возразила Варя. Ей хотелось его позлить, пусть не задается особенно.

– Моя специальность – медицинское электрооборудование, – сказал Костя серьезно, – синий свет, солюкс, кварцевые лампы, горное солнце, бормашины. Вы любите бормашины?

– Ненавижу.

– Я тоже. Я их ремонтирую.

И, видимо, считая, что достаточно рассказал о себе, спросил:

– Давно вы знаете Рину?

Хотел выяснить, как она попала в его компанию.

– Нет, только сегодня познакомились. Она работает вместе с Зоей, а мы с Зоей живем в одном доме.

– В одном доме? – почему-то удивился он. – А где?

– На Арбате.

– На Арбате? – Он опять почему-то удивился. – С папой, с мамой?

– У меня нет папы и мамы, они умерли давно. Я живу с сестрой.

Он недоверчиво посмотрел на нее. Ресторанные девочки стараются быть отмеченными или особой удачей, или особым несчастьем, каждая хочет иметь судьбу. Круглая сирота в семнадцать лет – тоже судьба.

Но перед ним сидела не ресторанная девочка.

– А у меня все живы, – сказал Костя, – отец, мать, четыре брата, три сестры, дедушка, бабушка – вот сколько родни.

– Они все в Керчи?

– Нет, переехали, – уклончиво ответил Костя, – а в Москве у меня никого. И ничего. Даже жилплощади.

– Где же вы живете?

– Снимаю комнату в Сокольниках.

Варя удивилась:

– У вас столько друзей, и они не могут достать вам комнату в центре?

У нее возникла мысль устроить его к Софье Александровне, жиличка скоро уезжает. Конечно, не переговорив с Софьей Александровной, ничего Косте обещать не следует, но желание посчитаться с его неблагодарными друзьями пересилило.

– Ничего твердого я не обещаю. Но спрошу у одной женщины в нашем доме. У нее свободная комната, может быть, она вам сдаст.

  143