Лёгкий, ненавязчивый романчик 
153 
Сержант послал за дежурным офицером одного из солдат, а сам вместе с тремя стражниками остался караулить нарушителей в комнате. Приблизительно минут через двадцать посыльный вернулся и отрапортовал, что дежурный офицер так и не принял никакого решения, поскольку коменданта гарнизона в городе не было, а сам он не готов взять на себя ответственность. Необходимо сообщить о случившемся самому Диверто и ждать решения от него.
– Вот-вот, – усмехнулся Дарк, – разбудите господина барона посреди ночи, а мы посмотрим, что он вам скажет.
– А может, вы все-таки до утра посидите в кутузке, – жалобно попросил сержант, – мы вам такие условия организуем, ничуть не хуже, чем в гостинице…
– Я бы, конечно, пошел вам навстречу, сержант, но, к сожалению, в пять утра мы должны покинуть город по долгу службы, так что принимайте решение сами или будите господина барона, – пожав плечами, равнодушно произнес Дарк и отвернулся к окну. – Хотя постойте! – заронил он искру надежды в сердце начальника патруля. – Вас устроит слово моего начальника, капитана Сорано?
– Так точно! – оживленно кивнул головой сержант, вновь отправив на пробежку по ночному городу несчастного посыльного.
На этот раз ждать ответа пришлось целый час. Дарк совершенно забыл о конспирации среди оперативников секретной службы. Солдату пришлось добежать сначала до штаб-квартиры «бригады» и сообщить о случившемся дежурному клерку, который, в свою очередь, направил вестового службы в дом мирного бондаря Гаврия, и только потом цепочка замкнулась. Если бы посыльные бегали чуть медленнее, то решения пришлось бы ждать до самого утра.
Наконец-то солдат вернулся с ответом.
– Ну что?! – накинулся на него измученный ожиданием сержант.
– Вам дословно или в общих чертах? – спросил запыхавшийся солдат.
– Дословно, конечно, болван! – заорал вышедший из себя Малкис.
– Господин капитан Габриэль эль Сорано просил передать, – замялся солдат, опасаясь точного цитирования по-армейски грубого и простого обещания, – что если вы не отстанете от его людей, то он вам лично грязным сапогом под…
Конечно же, посыльный не успел договорить, он тут же заработал увесистую оплеуху за дерзость речей. Командир кивнул солдатам, и патруль направился к выходу.
– Сержант, – окликнул его Дарк и указал на трупы: – Не соблаговолите ли забрать с собой это… а то уже вонять начинает.
Лишь после того, как комната была очищена от стражников и мертвых тел, Дарк решился распечатать конверт. Письмо, как ни странно, было адресовано ему:
«Искренне сожалею, что не смогу быть рядом, когда тебе прочтут эти строки. Дела государственной важности и забота о судьбах Братства заставили меня позабыть об отцовском долге и отказаться от удовольствия лично вспороть брюхо убийце моего сына.
Надеюсь, что ты сейчас мучаешься, катаешься по грязи, скуля от боли и умоляя моих посланников о быстрой смерти. Не трать понапрасну силы, смерть твоя будет долгой и мучительной.
Желаю подавиться собственными кишками!
P.S.
1. Если ты оказался настолько умен, что мои ребята не одолели тебя, а это письмо ты взял с трупа, то знай: тебе удалось уйти от возмездия сегодня, но это ничего не изменит. Я буду посылать по твоему кровавому следу убийц до тех пор, пока один из них наконец-то не принесет мне твою голову.
2. Можешь облегчить свою участь и вернуться в Лагерь сам. Обещаю, что в этом случае тебя ждет только четвертование».
– Кажется, у тебя талант заводить друзей, – усмехнулась Ильза, стоя за спиной Дарка и прочитав письмо через его плечо.
– Напрасно иронизируешь, Богорт хороший человек, но, к сожалению, обстоятельства сделали нас врагами и кто-то один должен умереть, предпочитаю, чтоб это был он… – задумчиво произнес Дарк, погружаясь в океан печальных воспоминаний.
* * *
Утром их разбудил громкий стук в дверь. «Проспали!» – успел подумать Дарк, вскакивая с кровати и пытаясь совершить два действия одновременно: натянуть штаны и разбудить Ильзу. Девушка проснулась сразу, чего нельзя было сказать о штанах, натянутых далеко не с первой попытки.
На пороге стоял бодрый и свежий Гаврий, бледность ушла с его лица, на щеках появился румянец, а глаза весело сверкали, как прежде. Более двенадцати часов крепкого сна оказали благотворное влияние на измученный неделями плена организм.
153 
