очень нудно 
108 
За подъехавшей к воротам парочкой всадников пристально наблюдали пять пар глаз стоявших на стенах арбалетчиков. Стоит ли говорить, куда было нацелено грозное оружие и какой был бы первый вопрос, как только на стене появился бы командир стрелков. Однако Шака поразило не присутствие в деревне солдат, а их одежды: плотные кольчуги, а поверх них бело-голубые плащи миссионерского корпуса Индорианской Церкви.
Антурий Четвертый, нынешний король, да и все его венценосные предки были сторонниками учения Единой Церкви, самой распространенной из всех религий на Континенте. Оплотом веры Индориан была лишь далекая от этих мест Филания. Оба путника весьма удивились, увидев плащи миссионеров-филанийцев, но знали ответ на вопрос «почему?». Индорианцев привлекали неизведанные земли правобережья Удмиры. Единая Церковь, незаинтересованная в освоении диких земель, милостиво разрешила отправить в дальний путь чужое святое воинство, хоть и странно трактующее некоторые фрагменты святого писания, но все же верующее в того же бога. Очутившись во владениях графа Лотара, небольшой отряд воинствующего духовенства остался, чтобы помочь ему в борьбе с колдуном и насланным им мором, остальные силы корпуса отправились на правый берег, и судьба их была пока неизвестна.
Шак не стал испытывать терпение стрелков, напряженно ждущих появления командира. Он распахнул плащ и продемонстрировал взорам солдат рыцарское одеяние. Ворота не открылись, но зато арбалетчики опустили оружие. Примерно минут через пять изнурительного ожидания между остриями кольев появился могучий торс закованного в доспехи рыцаря и обросшая патлами грязных волос голова, жующая то ли хлеб, то ли иную снедь. На лбу командира красовалась посеревшая повязка с большим, впитавшимся в ткань пятном засохшей крови.
– Кто такие, чо надо? – довольно миролюбиво спросила голова, не знавшая, что, когда ешь, не следует открывать рот.
– Я Гвен Антувий из Кьорна, еду в замок в графу Лотару, – представился Шак и склонил голову в легком поклоне. – С кем имею честь?
– А мне отколь знать, с кем ты и почем что имеешь? – вдруг изрекла жующая голова и громко заржала, что послужило сигналом для дружного хохота солдат. – Не обижайся, мил человек, мы тут совсем одичали, – произнес командир примирительно, видя, как запылали гневом глаза Шака, довольно правдоподобно корчившего из себя отпрыска благородных кровей. – Мы голодаем, народ здешний почти весь передох, богомерзкая нежить почти каждую ночь является…Сам понимаешь, тут уж не до этикета, не до манер…
– Много их за ночь набегает? – спросил Шак, не надеясь получить ответ.
– Да кто ж его знает, – пожал плечами командир. – Штук пять-шесть за ночь бывает, слава Святому Панкусию, не больше…Вон мне по башке тварюга позавчера саданула, весь день бревном пролежал.
– Тяжко вам приходится, – Шак изобразил на лице выражение искреннего сожаления и сочувствия.
– Угу, – кивнула голова, наконец-то прожевав и проглотив последний кусок. – Тебе-то чего здесь надо? В замок едешь, вот и езжай!
– Воды бы, коней напоить, да и самим часок-другой вздремнуть бы не грех.
– А вот этого не выйдет, – довольно быстро для оглушенного замотал головой командир гарнизона. – Жрачки у нас нет, воды тоже в обрез. Гниль за частокол пробралась, так что крестьян в живых почти не осталось. У мя вообще приказ до утра продержаться, а там деревню палим и уходим.
– В замок, так, может, вместе и поедем, а пока ты нас внутрь пустишь? Ночь ведь скоро! – пытался ухватиться за соломинку Шак.
– Не-а, нельзя, приказ никого стороннего не пускать, – впервые за время всего разговора в речи офицера послышался легкий филанийский акцент. – К тому ж мы не в замок, а в Ольцовку отходим, там наши стоят во главе с преподобным отцом Патриуном из Миерна. Там оборону дальше держать и будем, хоть одно село от нечестивой заразы убережем. Езжай с Богом, повезет, еще засветло до Ольцовки доберешься! И главное, ты земляной жижи сторонись…оттуда они и лезут!
Произнеся напутственную речь и перекрестив путников по-индориански, командир спустился за частокол, а стрелки, хоть и остались на стенах, но потеряли к всадникам интерес.
– Ты что, действительно в Ольцовку собрался? – спросил Семиун уже на окраине, когда, следуя строжайшим инструкциям Шака о том, как должен себя вести в дороге оруженосец, осмелился поравняться с рыцарем.
– Именно, а куда же еще? Нам ведь колдун нужен, – хмыкнул Шак и в знак презрения к нечестивым созданиям, появляющимся, по рассказу очевидца, из грязевой жижи, отправил в самый центр одной из луж смачный плевок.
108 
