очень нудно 
128 
– Послушайте, милостивый государь, – Шак решил, что подобная настойчивость и неимоверная сила воли державшего свой гнев в узде Жаро достойны, чтобы обращаться к рыцарю на «вы». – Ваш господин, Сиятельный граф Лотар, наверняка предупреждал вас, что я не обычный гость; гость, так сказать, на особом положении. Определенно, он велел вам не задевать меня и не злить, так будьте любезны, выполняйте приказ!
Шак шлепнул коня рыцаря ладонью по крупу и чинно прошествовал в сторону казарм. Старший рыцарь Жаро за ним не последовал, а развернул коня и тут же погнал его в верхнюю часть замка. Он действительно получил строжайшие наставления от своего господина и должен был повиноваться его воле, хоть и не понимал, почему какой-то бродяжка, ловко поменявший внешность и нацепивший на себя краденые доспехи, позволяет себе черт знает что. В отличие от Олы, он был намного опытней, жил не одну сотню лет и узнал Шака, но, даже зная, что бродячий шарлатан кое на что способен, не понимал, не мог постичь рассудком привилегированности его положения. Однако ход мыслей графа Лотара неисповедим, как пути Господни, и его верный вассал не имел права ослушаться.
* * *
Утро вечера мудренее. Если не цепляться к словам и не понимать эту народную мудрость чересчур дословно, то можно сказать, что именно ею Шак и руководствовался. Будь на его месте кто другой, он непременно отправился бы в казарму и, бесцеремонно растолкав едва успевшего заснуть юношу, прочитал бы ему мораль на тему: «Я тя чем-то обидел?! Так что ж ты, гад, рожу воротишь и по задворкам от меня прячешься?!» Вместо этого Шак дал возможность пареньку пару часов поспать и, пока юный лекарь под храп товарищей по оружию орошал слюною мягкую подушку, решил осмотреть замок, точнее, нижнюю его часть. Два часа рыцарь бродил возле стены и строений, пытался прислушаться к разговорам солдат и прочего люда, а также, как весьма искушенный в военном деле эксперт, производил оценку фортификационных сооружений.
Можно было бы долго рассуждать, что здесь так, а что могло бы быть и лучше, но в любом отчете всегда читается прежде всего строка, где жирными буквами выведено магическое слово «вывод». А вывод был удручающим. С одной стороны, крепость замечательно подготовлена и к молниеносному штурму, и к долгой, изнурительной осаде. Запас провизии имелся на год, если не два. Численность гарнизона, без учета простых слуг и рыцарей, приблизительно равнялась двум с половиной тысячам солдат, что значительно превосходило все мыслимые пределы. О крепости стены и количестве осадных орудий нечего было и говорить. Слой земли на территории замка был не более двух метров, дальше шел каменный монолит, притом из той породы, которая чрезвычайно затрудняла проникновение внутрь черной жижи. Хитрец Лотар хорошо подготовился, но, с другой стороны, Вилар на что-то рассчитывал и, естественно, не проведя предварительной разведки, не стал бы собирать огромнейшую армию под стенами замка. В конечном итоге Шак решил, что защитники замка чего-то да не учли, притом гробовщик знал слабое место и рассчитывал ударить именно туда. Пока Шак не мог даже предположить, в чем заключался подвох, и вряд ли смог бы узнать, ведь ему бы ни за что не позволили осмотреть замок целиком, заглянуть в каждую потайную комнату и облазить с факелом все подземелья.
Но голова всякого разумного создания уж так странно устроена: мысли крутятся, даже если для решения задачи катастрофически не хватает фактического материала. Плутая между какими-то строениями, Шак сам не заметил, как очутился возле ворот в верхнюю часть замка. И тут его позабавила сцена, довольно типичная для военной поры. Двое стражников самозабвенно пинали ногами крутящегося по земле паренька. Наверное, юноша пытался незаметно проникнуть в верхнюю часть замка или слишком настойчиво требовал, чтобы его туда пропустили. Рядом стоял рыцарь в черно-зеленом плаще и монотонно читал наглецу занудное нравоучение о том, как нехорошо оказывать сопротивление властям и твердить о каких-то правах, когда таких-то как раз и не имеется. Подойдя ближе, Шак, к удивлению, обнаружил, что избиваемым был именно Семиун. Правда, он не сразу узнал паренька, поскольку тот забыл его наставление и все-таки умылся, отчего эльфийский грим потек. Теперь юноша был не жгучим брюнетом с утонченными чертами лица, а снова лысым простолюдином, притом с грязными разводами на носу, лысой макушке и щеках.
– За что бьете охальника? Неужто скрал чего? – как бы между прочим поинтересовался Шак у прервавшего чтение морали рыцаря.
128 
