Последние отзывы

  74  

– Нет, нам в деревню нужно, – покачал головой Шак, мельком взглянув на почти совсем иссохший комок слизи на животе напарника. – Если через полчаса огонь в печи не разведем да котелок с варевом в нее не поставим, то хана тебе, парень, сдохнешь в муках страшных!

Лекарь знал, что спутник говорит правду. Его самочувствие за последнее время заметно ухудшилось: сломанную ногу снова терзала боль, а первая, уже стянувшаяся рана в боку опять кровоточила.

– Так зачем ты, башка стоеросовая, к деревне свернул?! Что же ты наделал?! – вдруг закричал на компаньона не на шутку испугавшийся за свою жизнь парень. – Надо же было погоню по другой дороге уводить, тогда к деревеньке свернуть могли б! А что теперь?! Куда нам ехать, коль враги сейчас нас в деревне ищут?!

Наверное, при других обстоятельствах Шак наградил бы крикливого юнца полноценной затрещиной, но Семиун и так еле держался в седле. Пока не стоило применять грубые, но эффективные методы воспитания, хотя и очень хотелось…

– Угомонись, визгун, – произнес Шак, стараясь удержаться от применения физической силы и по этой причине не глядя на раздражавшего его юнца. – Я знаю, что делаю, и не так уж глуп, как кажусь. В деревне бандиты лагерем встали. Не спрашивай, откуда, но я точно знаю. Всадники в деревню ворвутся, бой завяжется. Разбойники чужаков не любят и плевать им на то, что охранникам в деревне понадобилось. Мы под шумок в деревню проникнем и, пока кругом резня да бардак несусветный твориться будут, в первый же попавшийся домишко заберемся и делишки наши быстро обделаем. Кто верх возьмет, нам не важно: и от тех, и от других потом улепетывать придется.

– А если?..

– А если б погоня в деревню не залетела, – не дал договорить Шак, – то уже давно обратно проскакала б. До деревушки отсюда совсем ничего, каких-то восемьсот шагов полем. Все, пора нам! Давай подгоняй свою клячу, недолго ей осталось такую обузу нести.

Возможно, Семиун поупрямился бы, поискал бы парочку-другую аргументов против посещения Задворья, но палач-время вело неумолимый отсчет, с каждой секундой приближая его к смерти. Юноше не оставалось ничего иного, как полностью положиться на чутье и жизненный опыт Шака и направить коня прямехонько к зверю в пасть, то есть в деревню, где только что началась ратная потеха, кровавая игра: «Кто не свой, тот враг!»

* * *

Бродяга и на этот раз оказался прав. Еще находясь в поле, они услышали симфонию отдаленного боя: вопли, крики, звон и скрежет стали о сталь. Крестьянские избушки и сараи загораживали панораму сражения, но в том, что оно шло полным ходом и не думало затихать, путники не сомневались. Центр деревни окутало плотное облако поднятой лошадьми пыли и дыма. Горело несколько домов, подожженных, скорее всего, случайно, по недосмотру, а не по злому умыслу, именуемому термином «тактические соображения».

Шак пришпорил коня, направляя его к крайнему дому, небольшой деревянной избушке с развалившимся крыльцом, перекошенными, потрескавшимися оконцами и чадившей трубой.

– Постой, – окликнул товарища почти догнавший его Семиун. – Уж больно дом неказист, того и гляди, рухнет или печь попортится. Давай вон в тот!

Рука лекаря указала на один из лучших в деревне домов, по крайней мере, из тех, что было видно за клубами дыма и пыли.

– Нет, не пойдет, – замотал головою Шак, попридерживая коня. – Слишком добротный домишко, из кирпича…В нем явно разбойнички с луками да пращами засели, да и не добраться нам до него.

Бродяга похлопал Семиуна по плечу и кивнул в сторону леса, где на дороге клубилось облако пыли. Остатки погнавшегося за ними отряда обнаружили, что охранять в особняке уже некого и, движимые желанием отомстить убийцам хозяев, тоже отправились в погоню. Еще немного, и путники оказались бы между двух огней: с одной стороны бой, с другой – озверевшие наемники, мечтающие содрать с них шкуру живьем. Времени колебаться и выбирать домишко поуютней не осталось. Шак погнал своего коня к ближайшему неказистому дому, а жеребец Семиуна побрел следом, уже не чувствуя силы в сжимавшей поводья руке седока. Парень едва доехал до крыльца и, как тюк с опилками, повалился с лошади в заботливо подставленные руки Шака.

– Да что ж я все время с ним нянчусь?! Вот послали Небеса напарничка! – проворчал бродяга, затаскивая бесчувственное тело в дом и между делом давя ногой желто-зеленый, ссохшийся сгусток, бывший еще недавно целебной слизью.

  74